Анна Ковальди - Суженая

— Не бойся! — он гладит меня по спине, вновь уговаривая. — Ты под моей защитой.

— Прекратите! — стеснительность побеждает желание, я вновь толкаю его руками в грудь. — Вы не можете это делать, я не хо…

— Говори мне ты. Можно. Муэн. Скажи!

— Муэн, — послушно на автопилоте повторяю я и отчаянно, поскольку чувствую, что вот-вот сдамся и сама наброшусь на него, встряхиваюсь. — Муэн, отпусти меня! Что ты творишь! Это… это… незаконно.

Глупо выкать тому, к кому прижимаешься голым телом. Пусть и не по своему желанию. Пусть и гигантской собственной потребностью в этом тактильном контакте. Меня переполняют противоречия, сейчас я ни в чем не уверена. Ни в себе, ни в нем, ни в реальности происходящих событий. И как вести себя, не знаю…

— Ваши правила вполне допускают нашу связь, — он обхватывает ладонью мой затылок и, склонившись, целует мои губы. Тем самым ртом, что так часто сжимался в узкую линию от моих «успехов» на ниве самообороны. Теми самыми губами, что я лекция за лекцией рассматривала на его лице. Единственную часть его лица, что я знала. Видела. Как и сотни других девушек с моего курса…

— Вы часто со своими студентками вступаете в связь? — шиплю я, изворачиваясь.

— Ты первая, — спокойно сообщает он и вновь ловит мои губы в плен.

«Первая? Невозможно! Я не так исключительна, чтобы поверить в это лукавство!»

— Услышьте же меня. Я против!!! — лучше настоять, пока я в состоянии сопротивляться.

— Я даю тебе свою защиту, понимаешь? — уверенно возражает маран, все так же не позволяя мне отступить.

— А вы спросили, нужна она мне? — в голосе уже истерические всхлипы. Если он сейчас не отступит, я позорно рухну к его ногам, сгорая от страсти и желания. — Сейчас защита необходима только от вас!

— Моя защита в обмен на тепло твоего тела. Это хорошая сделка, — он словно не слышит меня, продолжая стоять на своем. А я упорно и бесполезно (бой с собой проигран безоговорочно!) упираюсь руками в мужскую грудь, в тщетной попытке от него избавиться.

— Вам это зачем? — да добрая половина моих сокурсниц ему не откажет! И в отчаянии вдруг вспоминаю, хватаясь за эту мысль как за соломинку, отделяющую меня от грани. — У вас же коса!

— Моя коса тебя волновать не должна, — и столько убежденности в его ответе. И одна его рука вполне себе с очевидными намерениями, на миг коснувшись моей спины, подбирается к груди.

— Это же принуждение! — с ужасом замирая от осознания бесполезности моей борьбы, сдавленно шепчу я. Сама сгораю в огне нетерпения, жаждая его прикосновений. Но признать это… признаться ему страшно. — Вы же мой преподаватель, как вы можете! Я сообщу ректору.

— Я намерен предъявить на тебя права, — вновь вразрез с моим вопросом заявляет мужчина. — За два месяца я убедился в том, что это необходимо. А времени и так мало. Все начнется сегодня.

— Не надейтесь, что я так просто поддамся, — чисто из самолюбия, решив сопротивляться до последнего, огрызаюсь я. Еще решит, что я слишком уступчива, или набиваюсь в эту связь…

— Ты привыкнешь, — безапелляционный ответ, и мягким толчком ноги меня обрушивают на пол.

«Кошмар. Прямо здесь, в темноте спортзала?! Все и начнется?»

— Нола? Пробуждайся, — в панике (поскольку мгновенно осознала, чей это голос!) распахнув глаза, уперлась взглядом в непроницаемую огненно-черную маску на лице карангарца.

— А-а-а… — судорожно озираясь и пытаясь вспомнить, что было накануне, промямлила я, чувствуя, что краснею. Как-никак впервые в спальне и кровати собственного преподавателя проснулась.

— Я ухожу, у меня расписание плотное — лекции с утра. У тебя же еще есть время собраться, — и, скользнув ладонью по моей щеке в прощальном жесте, мужчина развернулся и помещение покинул.

Выдохнув от облегчения — в одиночестве с мыслями собраться легче — села в кровати, осматриваясь вокруг. Это точно не было моей комнатой в общежитии — не стоит и надеяться на чудо! Более того, это было преподавательскими апартаментами, более того — Муэна Тоон! А ведь, помнится, все начиналось в спортзале?..

Схватившись за голову, застонала. Что натворила, во что вляпалась?.. И как меня угораздило оказаться в таком положении… и почему не устояла?..

Вчера, испуганная и взволнованная до предела, распластанная по мягкому покрытию пола, укрытая темнотой и телом показавшего свое истинное лицо мужчины, полагала, что до утра не доживу — не выдержу грядущего произвола и собственной реакции на него. Но… ничего страшного он мне не сделал, вреда не причинил, да и мое сердечко выстояло. Помнилось, что я упрямо решила не поддаваться — ни его напору, ни своей, внезапно оказавшейся страстной, натуре. Предстать перед Муэном Тооном в неверном качестве не хотелось.