Роман Трахтенберг - Путь самца

Хамство никогда не рождается в голове самца моментально. По крайней мере, я таких отмороженных не видел. Обычно так себя начинают вести в ответ на хамство со стороны кобылицы.

«Я бляди, к вам относился, как к людям! Предложил поесть, выпить, покурить! – мысленно ругается самец. – Я хотел мёда, а вы мне – дёгтя. Мне хотелось ложечку божественной амброзии, а вы мне – лошадиного говна на лопате».

Проститутки не любят работать и предпочитают тянуть время: посидеть, покурить, поболтать, музычку пошлюхать. Может, конечно, ей и вправду интересно с тобой поболтать, но почему бы этим не заняться в свободное от службы время? К тому же ты чаще видишь, что эти б…яди-собеседницы хотят отделаться малой кровью. А потом ещё нагло заявляют, что уже пора идти, но если ты, конечно, хочешь продолжения – плати ещё. Один мой приятель в похожей ситуации поступил довольно изобретательно. Прошмандовочки пришли и стали тянуть времечко: покурили, выпили, попели караоке, потом ещё пару песен и ещё покурили. Парень нервничал, вздыхал, очень хотелось, понимаете ли, трахнуться. Но он же не насильник. Он же джентльмен. Он же только говорил: «Ну, может, пойдём уже?» – «Сейчас-сейчас, ещё пару песен». За десять минут до финала одна сказала: «Ну ладно! Пошли».

– Хорошо, – ответил он и посмотрел на часы. – Время пошло.

Девочки открыли рты.

– А как вы хотели, нах? Вы че, бля, наколоть меня собрались? Вас, кривосики, нанимали трахаться, а не песни горланить.

В провинции же у проституток свои причуды, свой колорит и своё странное понятие о нравственности. Бывает часто так: два мужика снимают двух баб. Потом говорят, а давайте, девчонки, меняться.

– Нет, мы не меняемся, – строго насупив густо накрашенные брови, бросают они.

– Почему?

– По кочану. Один с одной, другой с другой.

– А какая ВАМ теперь-то разница?

– Нет, мы не такие.

– Но объясните, почему?!

И это чёткая упёртая провинциально-проститутская позиция.

…Я слышал только об одной проститутке, которая не дала, и которой ничего за это не было, и у которой была веская причина – не дать. Но эта история запомнится всем её участникам надолго. В начале лета вчерашние школьники, дети богатых родителей (один из родителей – мой приятель), в честь окончания школы устроили мальчишник. Папы (скрытно от мам) оплатили им пьянку, включая и девочек, которых пацаны просто вызвонили по объявлению. Прикол был в том, что одна из приехавших оказалась их школьной учительницей. Всего неделю назад они сдавали ей выпускные экзамены. «Ни фига себе! Вот это настоящий подарок на окончание школы!» – как щенки радостно прыгали они.

– Мальчики! – строго заявила учительница. – Даже не рассчитывайте!

– Ну как же, как же, «Марьванна», ну давайте, а?!

– Нет! Дети! Даже не уговаривайте! – сказала, как отрезала.

И с этим пришлось смириться. Позиция правильная, хотя и непонятно, почему с такими моральными принципами пошла в этакий бизнес. Но дети разобрались с ситуацией. Её не тронули. Посадили за стол, поговорили о будущих экзаменах в институт. Когда ещё можно в непринуждённой обстановке побеседовать с учителем?!

Что обидно, так это то, как бывает стыдно самим самцам, если их вынуждают на хамство. А как же промолчать в ответ на: «Да что вы себе позволяете. Как вам не стыдно. Да это грязно. Да мы у себя в Кривом Роге такого не видели…» То есть за твои деньги тебя же и поносят. Поэтому, когда один раз проститутки спёрли у меня пять тысяч долларов из кармана, я их простил. Посчитал, что это моя заслуженная кара. За хамство. За издевательство над женщиной. За растаптывание святых идеалов.

А проституток тех снял тогда на Тверской. Я, вообще, их раньше всегда там снимал. Все приезжие в Москве только эту улицу и знают. И я, гастролируя в Москве, сразу ехал на знаменитую панель. Покупал двух-трех наименее страшных и ехал к приятелю, который жил в шикарной квартире и именно там устраивал свои оргии.

Деньги, конечно, были украдены, но где было искать тех бабцов? Неизвестно. А жене ничего не объяснишь, она ждала меня с капустой. Деньги тогда были очень нужны. Поэтому с утра пришлось звонить людям, которые заказывали работу. Предлагали записать для них в студии шестьсот анекдотов и обещали заплатить по факту. Позвонил им в семь утра, сказал, что готов работать. Они опешили от столь раннего звонка, но согласились. Приехал к девяти, сожрав по пути пачку цитрамона. В тот день совершил вселенский рекорд, просидев в студии, не вылезая, семь с половиной часов, что невозможно в принципе. Но даже сейчас, слушая эту запись, удивляюсь тому, какая она бодрая и весёлая. Откуда только силы взялись?