Рина Зелиева: Аквамариновое небо (СИ)

— Более чем. И это, однозначно, радует. Прямо гора с плеч.

Шантажист недоверчиво ухмыльнулся. Марисса нахмурилась: "Ну, вы посмотрите, какое самомнение. Прям пупка Мира или центр Вселенной. Видимо, рассчитывает, что я, как прочие доступные ему мадамы, буду смотреть на него влюбленным взглядом и, высунув язык, капать слюнями. Вот ни разу не угадал".

— Я ничуть не сомневаюсь, что девушки перед тобой кучками падают и сами в штабеля укладываются. Только вот, уж извини, меня ты тоже что-то не взволновал. Можешь считать фригидной дурой. Давай лучше излагай потребности…

— Вот только буреть со мной не надо. Ты, вроде как, не догоняешь. Я могу с тобой все, что захочу сделать. На выбор. Зибару бандеролью. Охрану порадовать. В бордель определить. Тебя никто никогда не найдет. Да и искать не будут. Мои люди позаботятся, — в голосе мужчины появились жесткие нотки, во взгляде предупреждение.

— Хоре, не парься. В курсе, мать писала. Однако с фантазией у тебя не богато…

Самовлюбленный тип глухо зарычал, угроза в глазах выплеснулась яростью. Похоже, начал терять терпение. "И выдержка у тебя ни к черту…", — закончила про себя Марисса.

— Ладно, ладно. Молчу, характер мягкий. Ну, правда-правда, больше не буду, — примирительно сказала она: "Ну-ть его от греха подальше".

— Так вот сейчас прямо и договоримся. Драйва по жизни у меня без всяких пигалиц хватает. Лишняя напряженка мне ни к чему. Поэтому ты будешь очень хорошей и послушной девочкой. Никаких фокусов терпеть не буду. Повторять тоже. От тебя требуется полная покорность. За базаром следи, меня лучше не злить. Для тебя лучше. На практике объяснять надо?

— Упс. Давай, лучше не надо. Я въехала — последнее предупреждение перед экзекуцией. Шаг влево, шаг вправо — расстрел, прыжок на месте — попытка к бегству.

— Насчет бежать — даже не пытайся, тебе дороже выйдет. Сделаешь для меня одно дело, грамотно сыграешь отведенную тебе роль — сам отпущу. Живую и невредимую. Ты девочка, как я заметил резвая, у тебя должно получиться.

— И Зибару не отдашь? — Мари удивленно и недоверчиво хлопала на него глазами.

— Нет, я прикажу: он тебя не тронет.

— А если я не соглашусь?

— Мы это уже обсуждали. Тупить долго будешь?

— А почему я должна тебе верить? Я тебя вообще не знаю. Не знаю даже, как тебя зовут.

— Ринар. Я очень редко что-то обещаю, потому что всегда держу данное мной слово.

"Понятненько — без вариантов", — грустно констатировала Марисса. К Зибару как-то не хотелось, в бордель и охранников радовать тоже. Зибар второго шанса сбежать не предоставит, да еще за устроенную революцию наваляют. А от этого сбежать… Как будто читая ее мысли, Ринар предупредил:

— Попытаешься меня кинуть — жалеть об этом будешь долго и мучительно. И про сестру свою не забудь, Марисса Лаврицкая. Ты же не хочешь, чтобы она из-за тебя пострадала?

"Вот откуда он знает, как меня зовут? Я ему точно не говорила. Да он и не спрашивал", — Мари напряглась. Заметив недоумение на лице девушки, Ринар решил пояснить и вынул из заднего кармана джинсов студенческий билет. "Документ лежал в кармане куртки", — вспомнила Марисса. Ее одежду забрали вчера, пока она была в душе. Помахав студенческим у девушки под носом, мужчина убрал его обратно в карман.

— Я знаю о тебе все. Поверь, это было не трудно. Необдуманные действия ни к чему. Я тебе все доступно изложил? Есть вопросы?

— А че делать-то надо?

— Все, что скажу, без комментариев и возражений. Для стимула — по завершении отлично сыгранной партии получишь гонорар. Он тебе не помешает, я думаю. Твой ответ?

— Вот как тебе сказать, чтоб опять не обиделся. Ты же сам мне вариантов не оставил.

— Я всегда делаю предложения, от которых люди не отказываются. Теперь, раз уж мы все выяснили, иди в свою комнату. Твою одежду выстирали, одевайся и спускайся вниз.

У крыльца стояла та самая машина, на которой они приехали. За рулем сидел крепкий мужчина с коротко подстриженными светло-русыми волосами. На его мужественном подбородке проступала легкая небритость. Резкие линии скул и хмурый усталый взгляд сумрачно серых, как штормовое небо, глаз придавали его лицу суровое выражение. Он бросил на девушку недобрый пренебрежительный взгляд и завел двигатель. Мариссе было предложено разместиться на заднем сидении. Ринар сел рядом.

— В клинику, — скомандовал он.

Здание клиники поражало своим великолепием как снаружи, так и внутри: все, будто бы, кричало о том, что бедным людям здесь делать нечего. Модный дизайн вестибюля, выдержанного в светлых тонах и обставленного в ногу со временем, роскошная отделка стен, искрящейся множеством светильников потолок, бесшумно скользящие двери-купе из матового дымчатого стекла, улыбчивый обходительный персонал, предугадывающий пожелания клиентов — все говорило о том, что лечиться здесь в копеечку выйдет.