Лоуренс Сандерс - Желания Элен

– Конечно, дорогая моя, конечно, – кивнул он.

Она выпрямилась и взглянула на него. Ее лицо исказила презрительная усмешка.

– Великий любовник, – насмешливо сказала она. – Иди припудри свои подмышки, бога ради.

Она услышала, как он пел, стоя под душем: «Мамина маленькая детка любит рассыпчатый хлеб», и подумала о том, сколько подписей необходимо на заявлении, чтобы заполучить мужчину.

Она закурила сигарету и распласталась на его прохладной сатиновой простыне. Она подоткнула подушки, чтобы голова была выше, и взглянула на свое обнаженное тело. Грациозное, стройное, привлекательное.

– Это у тебя есть, детка, – прошептала она. – Все, что нужно – это найти парня, которому оно нужно.

Когда пришел ее черед принимать душ, в ванной стояли клубы пара и все полотенца были влажные. Она приняла душ, попутно размышляя, не сбросить ли все его одеколоны, лосьоны, духи и присыпки в раковину. Она остановилась на том, что проковыряла острием его маникюрных ножниц дырочку в тюбике с зубной пастой. Когда он надавит… Ого-го!

Она быстро оделась. Натянула надувной бюстгальтер, который купила наложенным платежом у компании, носившей название «Париж, Франция, Моды, Лобо Инкорпорейтид, Арканзас». Клапан слева пропускал воздух, и это портило картину, придавая бюсту кособокий вид.

Затем она надела чулки с узором-паутинкой, отчего ее ноги стали похожи на дорожную карту, выпускаемую издательством «Рэнд Макнелли». Затем короткое сверкающее черное платье, обтягивающее ее стройную попку. Подвела рот алой помадой и причмокнула губами. Взъерошила светлые кудри. Теперь она была готова ко встрече с судьбой.

Через тридцать минут они сидели в ресторане на Шестой авеню. Официантка знала Чарльза Леффертса: подавая кофе, она положила счет перед Элен.

– О, нет, – возразила Элен, когда он потянулся к счету. – Позволь мне заплатить. Я вчера получила зарплату. К тому же ты угостил меня двумя коктейлями и еще кое-чем.

– Это верно, – облегченно кивнул он.

– Я звякну тебе как-нибудь, – сказала она, поддразнивая судьбу. Вечер с ним стоил двух недель райского блаженства.

– Ну конечно. В любое время. Даже если не сможем увидеться, по крайней мере поболтаем.

– По телефону? – спросила она.

Но до него не дошло.

– Ну, видишь ли…

– Я все понимаю, Чарльз, – сказала она, похлопав его по руке. – У всех могут быть неотложные дела.

– Ты на такси?

– Конечно, – весело сказала она.

Он выбежал на середину Шестой авеню и остановил машину. Он хотел было дать ей денег на проезд, но выяснилось, что он оставил бумажник дома.

Он просунул голову в окно машины.

– Позвони мне! – пропел он. – Не откладывай! Ладненько?

Она кивнула. Но не оглянулась.

Тучный спаниель грязно-белого окраса дремал на пороге спальни. Его отвислые губы подрагивали от тяжелого, астматического дыхания. Время от времени он постанывал; его короткий хвост судорожно вздрагивал.

Во входной двери скрипнул ключ. Рокко поднял голову, зевнул, нехотя поднялся на ноги и потрусил в холл выяснить в чем дело.

Элен Майли захлопнула за собой дверь и направилась прямиком в ванную.

– Рокко, детка, – сказала она, – я сейчас описаюсь.

Рокко потрусил за ней в ванную. Он остановился на пороге, зевая и фыркая. Он подождал, пока она дернет рычажок, затем встал, опершись передними лапами на сидение, и стал лакать воду, льющуюся в унитаз.

– Разве так можно делать? – спросила его Элен. – Как тебе не стыдно?

Она прошла в спальню, быстро разделась и натянута белый махровый халат. На спине красными нитками было вышито: «Сногсшибательная Майли». На кухне она смешала себе виски с водой и, взяв стакан, пошла в гостиную. Она подошла к клетке с попугаем и сдернула с нее покрывало. Сине-зеленая птица съежилась и отскочила подальше.

– Слушай, ты, – проворчала Элен, – четыре девяносто восемь за тебя и двенадцать пятьдесят за клетку. Так разговаривай, черт тебя побери.

Птица забилась еще дальше в угол и спрятала голову под крыло. Элен оставила ее и плюхнулась на диван. Рокко прыгнул рядом с ней и пытался лизнуть ее в лицо. Он был очень стар, и запах у него из пасти подтверждал это. Элен оттолкнула собаку и отпила из стакана.

– Ты, вонючий негодник, – сказала она, – любишь меня?

Он часто задышал, демонстрируя гнилые зубы и почти черный язык.

– Конечно любишь, – улыбнулась Элен. – Как же иначе? Ведь я так чертовски привлекательна.

Она отлила немного из стакана в пепельницу и сунула ее под нос Рокко. Он стал медленно лакать, изредка срыгивая.