Тереза Ревэй - Твоя К.

Сердце Ксении учащенно забилось, она дрожала от возбуждения. «Я свободна», — думала она. В первый раз после долгих лет тяжелый груз спал с ее плеч. Няня, Маша, Кирилл, дядя Саша… Они были далеко, вне пределов досягаемости. Что бы ни случилось, она все равно ничего не сможет сделать для них. Ни этим вечером. Ни этой ночью. Все было далеко: неустроенная мансарда, борьба за право работать и иметь крышу над головой, очереди в префектуру, неоплаченные счета, долги. Ксения снова была просто двадцатитрехлетней женщиной, смотрящей на город, полный незнакомых лиц, город, в который эмигрировали более двухсот тысяч ее соотечественников, город-космополит и город-талант, несгибаемый и беспристрастный. Город, в котором, едва ступив на перрон вокзала, она почувствовала себя как дома.

С улыбкой девушка послала через окно воздушный поцелуй, словно толпы на улице ждали именно этого, и повернулась к шкафу, чтобы одеться. После показа Ривьер пригласил их в «Голубую птицу» — одно из знаменитых русских кабаре города. В этот вечер ей не придется быть рассудительной, просчитывать, анализировать, сопоставлять одно или другое… В этот вечер Ксения Федоровна Осолина просто будет жить.

Из-за полумрака, царившего в большом салоне, модели, дефилирующие по освещенному подиуму, не видели лиц зрителей, а только различали белый пластрон мужских смокингов, светящиеся кончики сигарет и блеск женских украшений. Раздававшиеся аплодисменты были подобны взрывам фейерверка.

Жак Ривьер так составил программу дефиле, что Ксения оказалась центральным персонажем. Он волновался за кулисами, перед началом показа разбил очки, что сразу посчитал дурной приметой.

— Это просто прозрачные стеклышки, — утешала его Ксения. — А разбить стекло всегда считалось признаком удачи.

— Да услышит тебя Господь, крошка! — ответил он, несколько успокоенный.

Русская оказалась права — показ мод прошел успешно. Устроившись в уголке, журналисты записывали тезисы впечатлений, которые на следующий день появятся во всех газетах. Находящиеся проездом в Берлине представительницы американской клиентуры тоже не упустили случая восхититься коллекцией Ривьера. Даже жительницы Берлина, которые, казалось, в последнее время стали отдавать предпочтение отечественным домам моды, таким как Герзон, Манхаймер или Линднер, тоже были приятно удивлены. Обмахиваясь веерами, они шептались о том, что даже несмотря на талант немецких стилистов французский шик остался непревзойденным.

Ксения выходила много раз. После нескольких демонстраций ей удалось наладить невидимый контакт с публикой. Чтобы справиться с волнением, она представляла себя в роли персонажей, достойных сказок Пушкина. Именно ей выпала честь закрывать программу, появившись в свадебном платье из серебряных ниток, таком экстравагантном, что зрители не смогли удержаться от одобрительных криков. Прозрачные рукава гармонировали с утонченными прозрачными кружевами. Ксения прошлась до конца подиума, замерла на месте с отрешенным взглядом под головным убором в форме шлема, потом развернулась и медленно пошла к красному занавесу, на котором были вышиты инициалы Жака Ривьера. Ее походка была настолько легкой, что казалось, она летит над землей. В конце прохода она оглянулась на собравшихся, словно хотела увидеть кого-то, но так и не увидела. Собравшиеся затаили дыхание, глядя на освещенный крут, где застыла модель. Ксения ощущала остроту этих взглядов, среди которых не было ни одного, который выразил бы недовольство этой возвышенной женщиной. Загадочно улыбнувшись, она кинула в зал букетик цветов. Прожекторы на секунду погасли, оставляя зрителей в темноте, затем зал потряс грохот аплодисментов.

Оказавшись с другой стороны занавеса, Ксения стала осторожно спускаться по ступенькам. Из-за мощности прожекторов в глазах играли световые блики. Она учащенно дышала, охваченная минутным возбуждением, в висках пульсировала кровь. За кулисами царила суета. Модели целовались, поздравляли друг друга, переживая наиболее волнительные моменты: когда Таня подвернула лодыжку, поднимаясь на подиум; когда электрик едва успел отремонтировать поломку в электросети, отключая наугад по очереди от энергии несколько помещений отеля; предательскую повязку, которая в самый ответственный момент сползла Ксении на глаза. Обо всех этих маленьких неувязках, составляющих закулисную сторону шоу, публика не догадывалась никогда.