Хавьер Моро - Индийская страсть

— В этой части мира, — говорила мадам Дижон, — иметь нескольких жен является нормой. Традиция требует, чтобы мужчины были привязаны к ним и заботились о них, что и делает раджа. Я была уверена, что тебе это объяснили.

Анита покачала головой. Мадам Дижон продолжила:

— Главное — не количество жен, а умение быть настоящей женой… Ты помнишь историю об императоре, который возвел Тадж-Махал?

Анита кивнула и, достав носовой платок, высморкалась.

— У него было гораздо больше жен, чем у раджи, но он любил только одну из них. И я ни минуты не сомневаюсь, что Джагатджит Сингх любит только тебя.

— Я не хочу оказаться там, где они…

Мадам Дижон улыбнулась.

— Не говори глупостей, ты никогда не попадешь в зенану… С таким-то характером, как у тебя! Вы будете жить, как живете сейчас, по-европейски. Раджа пообещал тебе это, а он — человек слова. Выслушай меня, Анита: если тебе удастся заставить себя любить, ты станешь настоящей махарани Капурталы, вопреки воле его жен.

Лицо Аниты озарилось слабой меланхолической улыбкой, как будто она осознала, что волшебная сказка закончилась и теперь начинается настоящая жизнь.

Благодаря своевременному вмешательству компаньонки эта маленькая драма, пережитая Анитой, прошла незамеченной для подавляющего большинства гостей, включая корреспондента «Civil and Military Gazette», лахорской газеты, которая в своем выпуске от 29 января 1908 года напечатала следующее сообщение для потомков: «Юная новобрачная обладает самой совершенной и утонченной красотой, она великолепно выглядела в своем сари из красного шелка, расшитого золотом. Драгоценности, которые были на ней, непередаваемы по своей пышности. Свадьба стала одним из самых живописных событий благодаря великолепию нарядов, в которых блистали приглашенные. Празднества прошли с большой помпой и блеском».

Показная пышность сопровождала раджу по жизни с самого момента его рождения. Жители Капурталы отчетливо помнили, как в два часа ночи 26 ноября 1872 года их разбудили залпы пушек, возвещавшие о долгожданном появлении на свет наследного принца. Так начались сорокадневные празднества, которые обошлись казне в миллион рупий и на которых присутствовали губернатор Пенджаба и махараджи Кашмира, Патиалы, Гвалиора и прочих соседних государств. Власти раздавали милостыню нищим и объявили амнистию двадцати восьми узникам тюрьмы. Ликование, с которым народ праздновал его появление на свет, объяснялось не только длительным ожиданием, но и тревожной ситуацией, вызванной тогдашним правителем, раджей Хараком, страдавшим кратковременными приступами бешенства. По предписанию врачей он вынужден был подолгу находиться в одной психиатрической больнице возле Дхара-масалы, небольшого города у подножия Гималаев. Для всех тех, кто считал его неспособным оставить после себя потомство, сообщение о рождении малыша было сюрпризом.

Сюрприз был особенно неприятен для одной из ветвей семьи, претендовавшей на трон и поставившей под сомнение истинность сообщения. По утверждению некоторых родственников, младенец не мог быть сыном своего отца, раджи Харака, а был отпрыском аристократа из Капурталы по имени Лала Харичанд, уступившего своего собственного сына в обмен на назначение его министром финансов страны. Англичане якобы организовали заговор, чтобы не допустить прихода к власти членов вышеуказанной ветви семьи. Они были категорически против этого по одной простой причине: эта ветвь семьи приняла христианство несколькими годами ранее благодаря добросовестной работе одних английских миссионеров-пресвитеров. Нельзя было допустить, чтобы христиане — пусть даже из королевской семьи — взошли на трон, поскольку это могло иметь опасные последствия во все более запутывающейся этнической и религиозной головоломке одного индийского государства.

Правда или нет, но родственники не отступились от своих притязаний перед лицом высочайших инстанций колониальной власти, дойдя до кабинета вице-короля, который поручил официальному врачу Капурталы подготовить доклад. Доктор Варбуртон провел небольшое расследование, допросив акушерку и медсестер, бывших при махарани. Он также смог расспросить и ее саму через переводчицу, поскольку мужчинам было категорически запрещено входить в зенану. В его докладе говорилось, что махарани была настоящей матерью новорожденного, и этот факт упрощал путь к формальному признанию наследника. Обиженная ветвь семьи ответила тем, что объявила врача взяточником, которого подкупили, и пригрозила предать это дело огласке. Они были столь навязчивы, что их изгнали из Капурталы и принудили жить в Джаландхаре. В качестве компенсации колониальное правительство позволило им носить титул раджи и удостоило их наград, дав отступившим членам семьи звание кавалеров ордена Звезды Индии и Британской империи. После того как дело уладили, было дано официальное объяснение, что речь якобы шла всего лишь об обычном скандале, который случается в королевских семьях во время наследования трона. Но семейный раскол завершился интересными последствиями.