Хавьер Моро - Индийская страсть

— А чэсть , что вы мне скажете насчет чэсти ? — возразила донья Канделярия.

— Все образуется, — положил конец ее сомнениям знаменитый писатель. — Требуйте заключения брака!

— Чтобы на руках были все документы, чтобы свадьба была по закону, как это делают порядочные люди! — добавил Орос.

В конце концов это стало единственным условием брака Аниты Дельгадо. Замужество спасало «чэсть» и позволяло не уронить достоинство семьи, хотя дон Анхель предпочел бы не расставаться со своей дочерью, которая была еще такой молодой.

Раджа выполнил поставленное условие в тот серый день в Париже. Он согласился заключить гражданский брак, чтобы родители его любимой чувствовали себя спокойно. Но для него это тоже была не настоящая свадьба. Та, которую готовили у него на родине, куда Анита отправилась на корабле, а потом на поезде, должна была стать как в «Тысяче и одной ночи». Даже в самых ослепительных мечтах, какие только могли быть у девушки, она не могла себе этого представить. Об этом ей сказали в день прощания, чтобы унять печаль, вызванную окончательным расставанием с родителями.

Бедный дон Анхель терял не только Аниту. Вскоре ему предстояло расстаться и со своей второй дочерью, Викторией, которая в Париже познакомилась с американским миллионером и влюбилась в него по уши. И все из-за короля с востока. Сердце отца было разбито, и Анита это знала. Она думала о нем каждую ночь, прежде чем уснуть. Она также думала о своей матери и сестре, хотя и с меньшим сожалением. Они были более сильными, и, кроме того, ее мать добилась того, чего хотела: не беспокоиться о деньгах. «Благодарю тебя, Пречистая», — молилась Анита за всех Святой Деве Победоносной, ее Святой Деве, покровительнице Малаги, пока освещенный корабль приближался к берегам страны, поклоняющейся тысяче богов.

На рассвете «Аврора» подошла к берегу и направилась в порт Бомбея. Анита и мадам Дижон стояли на верхней палубе, облокотившись на перила. Город, видневшийся на горизонте, напоминал темное размытое пятно, которое медленно проступало из тумана. Несколько рыболовецких суденышек с треугольным парусом на одной мачте бороздили воды бухты. Это были рыбаки — коли , коренные жители Бомбея, первые, кто увидел триста лет тому назад сходящих на берег португальцев, окрестивших это место Bom Bahia (Хорошая бухта), что породило нынешнее название. Коли считали, что у этих высоких людей с красноватой блестящей кожей, прибывших из Гоа, было что-то от мифических животных, которые как будто сбежали со страниц Махабхараты , великой саги индийского эпоса. Их появление сеяло панику и ужас среди населения. Португальское завоевание стало историей смерти и разрушения индуистских храмов и мечетей, сровненных с землей, принудительного замужества женщин, взятых в плен, и все это во имя нового бога, который, разумеется, был милостивым и сострадательным. То, как португальцы колонизировали Индию, вовсе не было историей любви между Востоком и Западом.

— Но этим бомбейским коли повезло, — говорила мадам Дижон, хорошо знающая историю города. Ее муж был преподавателем французского языка в школе Святого Ксавье, самом престижном британском учебном заведении города. — Португальцы не знали, что делать с этим вредным для здоровья болотом, каковым был Бомбей, так что король Португалии предложил его в качестве приданого королю Англии Карлу II, когда тот женился на Катерине де Браганза.

— Значит, этот город был свадебным подарком? — спросила Анита, взволнованная рассказом своей спутницы. Она всегда была внимательна к объяснениям мадам Дижон.

На далеком берегу они увидели людей, сидящих на корточках, которые лили себе на голову воду из кувшинов. Этот утренний ритуал принятия ванны, ставший индийским изобретением, сначала переняли англичане, а потом, с более чем столетним опозданием, и остальные европейцы. Буйволы с черной блестящей кожей бродили между укрытыми пальмовыми листьями хижинами из необожженного кирпича. В устье речушки женщины, сняв одежду, мыли себе голову, а дети плескались в темной воде. Целый лес мачт, кранов и труб свидетельствовал о близости порта: арабские корабли, китайские джонки, сухогрузы с американским флагом, английские военные фрегаты, рыболовецкие суда… Город открывался перед пассажирами своей морской набережной с ее пальмами и темными зданиями, и уже в порту был виден впечатляющий силуэт гостиницы «Тадж-Махал», увенчанной пятью куполами. Туман мог бы напоминать Англию, если бы не тяжелый воздух и летающие над крышами и трубами корабля вороны, чье карканье сливалось с воем сирены.