Хавьер Моро - Индийская страсть

Это была неплохая речь для однокурсника его сына Па-рамджита, подумал махараджа, поднося к губам чашку с горячим чаем. В Харроу действительно хороший колледж, и у него было намерение отправить туда и своего внука, когда придет время.

Но махараджа не мог разделять энтузиазма прессы, которая взахлеб писала о настроении беснующейся толпы, отмечавшей это событие в обеих странах. У него не было никаких оснований радоваться, поскольку он предчувствовал, что независимость повлечет за собой трагедию. Разделяя Индию, чтобы удовлетворить требования его старого друга Али Джинны, англичане провели границу, выделяя индийцам зоны, в которых преобладали индусы, а пакистанцам — с преобладанием мусульман. На бумаге результат выглядел жизнеспособным, однако на практике это вылилось в катастрофу. В Пенджабе граница отдавала город Лахор Пакистану, а Амритсар с главной святыней сикхов, Золотым храмом, — Индии. Таким образом, были разрезаны надвое земли, населенные одной из наиболее воинственных и сплоченных народностей — сикхами. Лахор, Париж Востока, самый космополитичный и самый красивый город Индии, ее северная столица, превратился в маленький провинциальный городок, которому отныне было суждено жить под крик муэдзинов из мечетей. Мир Джагатджита Сингха остался изуродованным навсегда.

Несколько дней спустя его внимание привлекло другое известие, появившееся в прессе. В составе первого индийского правительства махараджа увидел имя своей племянницы, Раджкумари Амрит Каур, Биби, как ее называли в семье. Непослушная и строптивая дочь его двоюродного брата из Джаландхара, подруга Аниты, была назначена Джа-вахарлалом Неру министром здравоохранения, став первой женщиной-министром Индии. Так увенчалась жизнь приверженки делу независимости, что стоило ей двух арестов и заключений в тюрьму, а также избиений во время бесчисленных манифестаций. В 1930 году, во время знаменитого похода, который Ганди организовал, чтобы опротестовать закон, запрещавший индийцам производить соль без разрешения правительства, Биби прошла четыреста километров пешком с огромной колонной патриотов. Постепенно она превратилась в нечто большее, чем лидер кампании Ганди против англичан «Quit India» («Вон из Индии»). Она без устали боролась с социальными язвами, осуждая браки между детьми, систему пурдаха и неграмотность. Девушка из хорошей семьи, которая курила и вернулась из Европы с кучей роскошных подарков для своих двоюродных сестер и братьев, страстная почитательница лошадей, стала героиней для миллионов ее соотечественниц в Индии. Впервые в истории Амрит Каур на примере собственной жизни смогла доказать, чего способна добиться женщина в современном демократическом государстве.

10 марта 1949 года Джагатджит Сингх прибыл в Бомбей, чтобы отправиться в Европу. События, происшедшие после объявления независимости, вынуждали его оставаться в Капуртале, где сразу же после речи Неру мир, казалось, сошел с ума, как и предсказывал махараджа. Внезапно началось самое большое переселение в истории человечества.

Индусы, которые всю свою жизнь находились в Пакистане, искали убежища в Индии, а мусульмане из Индии — в Пакистане. Разделение страны, против которого всегда протестовал Ганди, стало настоящим катаклизмом: в результате погибло столько же индусов, сколько французов во время Второй мировой войны.

Пенджаб, горнило цивилизации, красивейшая страна, где протекают пять рек, превратился в кровавую бойню ужасающих масштабов. Махараджа Капурталы, ставший свидетелем этого краткого, но чудовищного конфликта, несмотря на все свои усилия помочь беженцам и успокоить их, ничего не смог сделать. «В моей памяти, — сказал Сукх-джит Сингх, внук махараджи, — эти годы запечатлелись как самые страшные». К счастью, Капуртала убереглась от наихудшего, а вот жителям Патиалы не удалось избежать зверских расправ. Каждое утро реки, вышедшие тогда из берегов, были окрашены кровью убитых накануне людей: их трупы сбрасывали прямо в воду.

Когда воды вернулись в прежнее русло, ничто уже не было таким, как раньше. Дух открытости, космополитизма, мирное сосуществование разных культур и религий, за которое в своем государстве так долго боролся Джагатджит Сингх, улетучился навсегда. Постепенно новое индийское правительство стало нарушать обещания, которые были даны принцам. Сорок одно государство на востоке Индии было лишено суверенности и объединено в штат под названием Орисса. Два месяца спустя земли Катхиявара, расположенные у Аравийского моря, постигла та же участь: они превратились в новый штат Гуджахарат. Затем очередь дошла до центра страны, где государства Раджпутаны слились в новый Союз Раджастхана. Теперь поговаривали о том, чтобы сделать то же самое в Пенджабе… «Почти шестьдесят лет я правил судьбами Капурталы, и весь труд моей жизни вот-вот превратится в прах», — с горечью думал махараджа, наблюдая за происходящим. Его рассудок, казалось, был помрачен, оттого что отцы нации, великие лидеры, не держали данного слова.