Донна Ванлир - Рождественские туфли

Джек смотрел в пол и думал, будут ли еще в его жизни легкие, беззаботные беседы.

— Ты сделаешь это для меня, мама? Ты сможешь рассказать обо мне Рэйчел?

Эвелин вытерла слезы и кивнула.

— Смогу, — убежденно произнесла она. — Я буду рада выполнить твою просьбу. — В душе Эвелин знала, что никогда она не будет рада говорить о своей дочери в прошедшем времени. Как бы ей хотелось обнять Мэгги, как обнимала ее, плачущую, в детстве, и сделать так, чтобы все стало хорошо.

Шесть дюймов снега выпало за последнюю школьную неделю перед рождественскими каникулами. За десятилетия работы в школе Дорис выучила: не стоит даже надеяться на то, что ученики смогут сосредоточиться на занятиях, когда до праздника оставалось пять… четыре… три дня. Раздав кексы с красной и зеленой глазурью, она попросила второклассников по очереди прочитать свои рассказы о самом интересном рождественском событии.

Джошуа рассказал о том, как он слепил самого большого снеговика во всем квартале, а какой-то злой человек пришел ночью и сломал снеговику голову, и младшая сестренка Джошуа плакала целых три дня.

Алиса поведала историю о том, как ей на прошлое Рождество подарили щенка и он написал прямо на мамин новый диван.

Патрику лучше всего запомнился поход в мастерскую Санта-Клауса. Там он увидел, как делаются игрушки для подарков ребятам, как их грузят потом на сани и как впрягают в сани оленя. Ему даже удалось этого оленя погладить и понюхать, и оказалось, что он пах какашками. Это сообщение вызвало у восьмилетних слушателей дружный смех.

Десмонд любил на Рождество ездить в гости к своим бабушке с дедушкой, где до отвала наедался шоколадной помадкой.

Тайлер не мог забыть, как несколько лет назад специально не засыпал до четырех утра и увидел, что Санта-Клаус вошел к нему в комнату не через дымоход, как положено, а через дверь. Тайлер утверждал, что даже снял Санту на свой фотоаппарат, но не смог найти фотографию, чтобы показать одноклассникам. Все были страшно разочарованы.

Натан прочитал коротенькое сочинение о том, как однажды на Рождество он с папой и мамой ходил кататься на санках, а потом все ели курицу и пирожки с яблоками, и еще папа с мамой танцевали. Закончив, Натан тихо сел на место и подобрал крошки от своего кекса.

Дорис смеялась и хлопала в ладоши после каждого рассказа. Потом пришла ее очередь.

Она вспомнила, что, когда ей было лет восемь, бабушка подарила ей на Рождество пару туфель, украшенных блестящими розовыми бусинками. Она надела их и стала кружиться и танцевать, ощущая себя настоящей сказочной принцессой, пока наконец не заснула на коленях у бабушки. На следующее утро она проснулась в своей кровати… но по-прежнему в туфельках. «И тогда я подскочила и снова принялась кружиться и танцевать! — воскликнула она, и дети засмеялись. — Никогда в жизни я не чувствовала себя такой особенной».

Затем Дорис вместе с учениками спела несколько рождественских песенок и в качестве предпраздничного подарка показала ребятам мультфильм про Рудольфа — красноносого оленя. В конце дня детвора с радостным визгом и смехом ринулась к шкафчикам в глубине класса, где находилась их верхняя одежда. Дорис помогла им надеть теплые куртки, пушистые шапки, шарфы, сапоги и варежки, в результате чего каждый ребенок стал походить на толстого пестрого гусенка. Рассадив детей кого в автобус, кого в машину родителей, Дорис решила, что ни с одним классом ей не было так весело и легко. Весь день ей казалось, что даже воздух наэлектризован радостью; она не могла припомнить, чтобы такое случалось раньше. Может быть, причиной тому было сознание, что это — ее последний год в школе, а может быть, это Бог наполнил ее класс смехом и песнями, чтобы помочь одному из Его детей хоть ненадолго позабыть о величайшей печали.

Но так или иначе, Дорис была благодарна. Это был замечательный день.

Джек устанавливал карбюратор, который только что перебрал, когда к нему приблизились Карл и Тед.

— Как дела, Джек? — начал Тед, засунув руки в карманы.

— С этим почти закончил, Тед. Что-нибудь нужно?

— Ничего, — ответил за брата Карл и сложил было руки на объемистом животе, затем, однако, также предпочел карманы. — Просто хотели сказать тебе, что мы тут поговорили и решили… в общем, если хочешь, то не приходи пока в мастерскую. — Карл поскреб лысину, снова спрятал руку в карман и продолжил: — Сын Теда как раз приехал на каникулы; пусть пока поработает с нами. Ему не помешает немного запачкать руки после сидения за партой. — Когда Карл говорил «мы», он имел в виду себя и братьев.