Ребекка Уинтерз - Вверяю тебе свою жизнь

Пиво не принесло облегчения, и Роману очень захотелось позвонить своему старшему брату Юрию. Но в Нью-Йорке было уже два часа ночи. Не стоило беспокоить Юрия так поздно.

Он мог бы позвонить своему лучшему другу, Кэлу Ролингсу, мужу Дианы. Но они наверняка уже спали, и он не хотел их будить.

Единственно кого еще он мог бы посвятить в эту необычную ситуацию, так это шефа Уилсона. В Неваде сейчас было на час меньше, чем в Солт-Лейк, - пожалуй, еще не поздно звякнуть и обсудить с коллегой случай с Брит.

Старший товарищ напоминал Роману его покойного отца. Им с Уилсоном отлично работалось вместе. Как ни нелепо, но ему даже хотелось, чтобы шеф с женой присутствовали на его мнимой свадьбе. А может, ему просто было важно убедить самого себя в том, что он правильно выбрал способ защитить Брит.

Роман позвонил, но, к его разочарованию, никто не ответил. Даже автоответчик не был включен. Значит, шеф уже спал или их с женой не было дома.

Роман потушил в кухне свет и пошел в ванную чистить зубы. Придется позвонить шефу утром.

В доме воцарилась тишина. Брит легла спать. Когда он натянул на себя одеяло, он был зол на самого себя и рад, что ни с кем не поговорил.

Ты проиграл, Луфкилович. Женщина, которая спит в соседней комнате, с легкостью пробила брешь в твоей хваленой броне и каким-то образом проникла в твою душу. Ты уже не тот человек, каким был до того, как взялся за этот случай.

Долго еще Роман метался в постели, пока не услышал вопль, от которого у него кровь заледенела в жилах.

Брит!

Он вбежал в ее комнату без стука, зажег верхний свет, забыв, что сам полураздет.

Девушка металась под одеялом, издавая жалобные стоны, видимо, во власти какого-то кошмара.

Проклиная волосатое чудовище, которое было причиной ее мучений, Роман сел на край кровати и несколько раз назвал ее по имени, чтобы заставить проснуться.

Внезапно ее глаза открылись, но взгляд был какой-то остекленевший. Она не узнавала Романа.

- Брит, это я, Роман.

Он отвел золотисто-пепельные пряди с ее бледного лица. В этот момент ее красота казалась почти неземной, а слезы, катившиеся по щекам, пробудили в нем такое страстное желание уберечь это хрупкое существо от страданий, какого раньше ему не приходилось испытывать.

- Тебе приснился кошмар?

Его голос, видимо, привел ее в чувство.

- Я.., я не знаю.

Она не понимала, где она.

- Ты в моем доме, Брит. Вспомнила? Я услыхал, как ты закричала.

Она растерянно моргала. Потом инстинктивно потянула простыню на себя. Во сне ее бледно-голубая нейлоновая рубашка перекрутилась, а один рукав ее спустился с плеча. Он увидел достаточно, чтобы сегодня больше не заснуть. Может быть, не только сегодня.

Яркий румянец проступил на ее влажных от слез щеках.

Она знала, что он видел. О Господи!

- Я в порядке, - прошептала она, отводя глаза. Самое трудное было подняться с ее постели. Наклонившись над нею, Роман проговорил:

- Извини, что ворвался к тебе, я только хотел убедиться, что это просто кошмар. Она кивнула.

- Все в порядке. Роман. Прости, что побеспокоила тебя. С тех пор как я стала получать эти письма, меня непрерывно мучают кошмары. Я и не думала, что все так далеко зашло.

- Может, выпьешь чаю или горячего шоколада? Что-нибудь, чтобы успокоиться?

- Нет, спасибо. Все нормально. Я взяла с собой книги. Почитаю немного.

- Ты уверена? Если хочешь, я побуду с тобой еще.

- Нет, - поспешила ответить Брит, как показалось Роману, слишком резко. Я и так чересчур надоедаю тебе. Пожалуйста, иди спать. Я прекрасно себя чувствую.

Он задержал дыхание, борясь с почти непреодолимым желанием скользнуть под одеяло, прижать ее к себе, защитить.

- Если я понадоблюсь ночью, позови, я тебя услышу.

Она медленно подняла на него глаза. От пережитых волнений они казались почти черными.

- Надеюсь, я больше тебя не побеспокою.

- Я не возражаю, - услышала она его глубокий голое.

Брит прикрыла глаза.

- Зато я возражаю. Спокойной ночи, Роман. Он включил ночник у кровати.

- Спокойной ночи.

Потушив верхний свет, Роман закрыл за собой дверь. Она потянулась за книгой, которая лежала рядом. Через двадцать минут, перечитав одну и ту же страницу в десятый раз, она отложила книгу, погасила свет и нырнула под одеяло.

Что-то случилось с ее телом, которое она ощущала теперь совершенно по-новому...

Она мысленно воскрешала взгляд Романа, вспоминала, как загорались порой его глаза и тогда зеленые крапинки его радужки превращались в золото. Некий магнетический заряд передался от него к ней и жил теперь в ее теле своей собственной жизнью.