Мейв Бинчи - Рождественский подарок

На следующее утро после мессы все сели в кружок и вместе открыли подарки. Матери Моры очень понравились бигуди, и она тут же вытащила из розетки гирлянду, чтобы нагреть их и опробовать. Мари Франс вздыхала и пожимала плечами, рассматривая брошь. Джимми был искренне рад получить осеннюю куртку с капюшоном — он любил практичные подарки, а куртка как раз была ему необходима. Мора выразила удовольствие по поводу врученной ей коврочистки — муж счел, что эта вещь будет полезна в тех случаях, когда не хочется вытаскивать пылесос.

Орла не проронила ни звука, когда все открывали подарки, так что ее мать снова начала жалеть, что не настояла на покупке сертификата того бутика. С девочкой все сложнее было найти общий язык, но ведь на это жалуются все родители подростков. Сама Мора лишь сейчас, прожив долгие годы в благополучном браке и имея свою собственную большую семью, наладила отношения с матерью. А может, ей уже никогда не удастся сблизиться с дочерью. Не исключено, что то же самое произойдет лет через десять с милой и ласковой Ребеккой. Орла не грубила, да и вообще вела себя лучше, чем многие другие дети ее возраста. Она никогда не перечила и не проявляла упрямства, настаивая на своем любой ценой. Просто в последнее время ей — как бы точнее сказать? — было скучно в семейном кругу. Как будто она не очень высоко ценила своих домашних. При этом она не делала ничего такого, что можно было бы вменить ей в вину. И уж точно ничего, на что можно было бы сослаться в спорах с Джимми, который вообще был уверен, что его старшая дочь — звезда. Ее не за что было критиковать, да никто этого и не пытался делать. В этот раз, как и во многих других ситуациях, Мора решила промолчать. Но она с беспокойством следила, как Орла склонила голову, а длинные светлые волосы волной упали на подарок, который она старательно разворачивала. Наконец она освободила фотоаппарат от упаковки.

— Очень красивый. Спасибо, папа, спасибо, мама. — Орла произнесла это примерно тем же тоном, которым Мора благодарила за коврочистку.

— Попроси окружающих, чтобы тебя время от времени фотографировали, и через некоторое время по этим снимкам ты сможешь отследить свое превращение из гадкого утенка в прекрасного лебедя, — сказала мать Моры.

— Спасибо за совет, бабушка, — ответила Орла.

— А еще ты можешь фотографировать одноклассников, чтобы потом поздравить себя с тем, что ничего общего с ними не имеешь, — заявила Бриджид. Она сидела и курила, злорадствуя по поводу оставленного в одиночестве мужа.

— Отличная идея, тетя Бриджид.

Мора, заметившая легкое неудовольствие в интонациях дочери, и сама расстроилась. Если бы Орла только знала, что она чудом была избавлена от курса машинописи, который нужно было бы прослушать в пасхальные каникулы, а также от пишущей машинки и руководства по десятипальцевому методу! Может, тогда она чуть теплее улыбнулась бы матери. Мора снова подумала, что нужно было все же выбрать другой подарок. Имея в руках подарочный сертификат, девочка провела бы день в мечтах — о том, что она купит, как будет выбирать, мерить, обсуждать, что ей идет, а что нет. Но что сделано, то сделано: все-таки фотоаппарат и пластинки на первые десять снимков вполне подходящая вещь для четырнадцатилетнего подростка.

— Давай сделаем один снимок прямо сейчас, — предложил Джеймс. Ему не терпелось посмотреть, как эта штука работает.

— Мы все состроим рожи, — подхватил Джон. Ему хотелось, чтобы все посмеялись его шутке.

— Сначала мне надо снять бигуди. — Бабушка уже приступила к испытаниям, и из ее головы торчал лес шпилек, закреплявших накрученные локоны.

Орла пожала плечами. У нее, заметила Мора, недавно появилась эта отвратительная манера напускать на себя холодную отстраненность, прямо как у Мари Франс.

— Это фотоаппарат Орлы. Пусть фотографирует, что сама захочет, — сказала Мора, надеясь получить в ответ от дочери благодарную улыбку или взгляд. Но нет, девочка опять лишь пожала плечами.

— Какая разница, — отозвалась она. — Если хотите, я вас сфотографирую.

Все долго готовились. Мари Франс пошла красить губы. Мора заметила, что она не спешит надеть брошь «Тара». Наконец все были готовы: четверо взрослых на диване, трое детей присели на корточки. Орла нажала на кнопку, и, как по волшебству, из аппарата выехала сине-зеленая глянцевая фотография. Прямо на глазах на ней стало проступать изображение.

На нем, как показалось Море, все выглядели бледными и застывшими, как мертвецы. У некоторых зрачки стали красными, как у вампиров.