Джойс Элберт - Безумные дамочки

Ее устраивала наивность родителей. Лу прекрасно понимала ход их мыслей: родив незаконного ребенка в семнадцать лет, она горько разочаровалась в мужчинах и погрузилась в журналистику, в работу, работу и еще раз работу. Вот как они представляли себе жизнь своей раскаивающейся дочери. В некотором смысле родители были правы. И они были правы на сто процентов, если принять в расчет Дэвида Сверна. Дорогой Дэвид. Она так полагалась на него, особенно сейчас, когда в воздухе висел вопрос о колонке, сводя с ума ее и мистера Безумца. Откровенно говорить обо всем этом Лу могла только с Дэвидом. Только он мог понять, только он страстно переживал за нее, целиком оставаясь на ее стороне, веря в нее. Дэвид быстро займется с ней любовью и не пойдет на ужин, если она этого захочет.

Телефон зазвонил в четверть девятого.

— Заболела Лилиан, — сдавленным голосом сказал Дэвид. — Поэтому я и не позвонил раньше. У нее очередной приступ, я должен был дождаться доктора. Сейчас он у нее.

— Это очень серьезно? — спросила Лу.

— Не знаю, детка. Пока не поговорю с врачом.

— Дэвид, мне так жаль.

— Мне тоже, извини за все. За Лилиан и за то, что не увидимся вечером. Я так этого ждал.

— Я тоже.

— День удался? — спросил он.

— Нет. Жуткий выдался денек. — А теперь ее ждет и жуткая ночь. Может, позвонить кому-нибудь? Но кому?

— Мне пора, — сказал Дэвид. — Идет доктор. Поговорим завтра. Если ей станет лучше, может, пообедаем вместе. У меня кое-что есть для тебя.

— Что?

— Подожди до завтра.

— Дэвид… Не надо волноваться. У нее же были приступы. Все образуется.

— Надеюсь.

— Пожалуйста, не волнуйся.

— Не буду.

— Дэвид…

— Да?

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, детка.

— Ладно, — сказала Лу. — Поговорим завтра, и я скрестила пальцы за Лилиан.

— Ты очень славная.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил Дэвид.

Лу глянула на обтягивающие брюки и модернистский пуловер. Посмотрела на пишущую машинку с заправленным чистым листом бумаги, на мистера Безумца, который понимающе ответил на ее взгляд. Беда грядет.

— Ты прав, мистер Безумец, — сказала Лу.

Она переоденется в супер-мини, набросит на себя норковую шубку и пойдет к «Элен». Возбудиться из-за колонки и не получить мужчины, который загасит огонь… Это не смешно, особенно если интервью со Стивом Омахой не сделано. Пленки помогут. Она начала слушать их на магнитофоне, который Дэвид подарил на прошлое Рождество. Выскальзывая из брюк, Лу потерла рукой под маленькими трусиками-бикини.

У меня срочная встреча с генералом Буденным у «Элен», сказала она мистеру Безумцу, который с воплями начал носиться по квартире. Остаток вечера он будет мистером Сумасшедшим.

Девушки нежно расцеловались, стараясь не повредить грим.

— Рима, девочка-птичка, — сказала Анита Шулер.

— Мисс Норформс, — сказала Симона Ласситье.

Они улыбнулись. Девушки подшучивали над своими старыми прозвищами. Когда жили вместе шесть месяцев тому назад, то едва терпели друг друга, но теперь ощутили прилив взаимной нежности, которой тогда так не хватало. Симоне показалось, что Анита, в своей розовой сатиновой пижаме, со сверкающими розовыми серьгами, выглядит лучше, чем прежде. От нее всегда исходило какое-то сияние, сейчас же оно было более ярким и делало ее похожей на мадонну, так что Симона решила, что причиной может быть только любовь.

С другой стороны, Анита родилась под знаком Рака, а у Раков всегда такое мечтательно-святое выражение лица, будто они только что сподобились узреть лик Господа в пустыне. И на склоне холма преклонили в экстазе перед ним колена. Так Симона представляла себе Раков, которых, надо признать, слегка презирала. Все эти водные знаки (Раки, Рыбы, Скорпионы) вызывали презрение потому, что она — Весы, воздушный знак, она парит над ними в стратосфере и не преклоняет колен. Здесь Симона сообразила, что злобствует, а злоба Весам не свойственна. Они — баланс, они поклоняются миру и гармонии.

— Я люблю мир и гармонию, — сказала Симона про себя и задумалась, насколько серьезна астрология. Если бы у нее был астрологический прогноз, там не было бы Овна, который бы позволил ей позлословить от всей души.

— Я боялась, что ты не придешь, — сказала Анита.

— Я не хотела опаздывать, но ты сама знаешь, как мне трудно собраться в гости на новое место.

— Ничего страшного. Практически все приглашенные приехали. Все, кроме Джека.

— Какого Джека?