Уильям Вулфолк - Кино для взрослых

Она побледнела, как привидение.

— Милый, у нас были такие чудесные планы!

— Все будет хорошо.

На мгновение ему показалось, будто она пришла к нему за решением другой нелегкой проблемы. Возможно, это было попыткой избавиться от иллюзий.

Часом позже ей позвонил Джон Экклс и, захлебываясь от восторга, сообщил, что отныне он — профессор, читающий введение в современную журналистику. Дженнифер постаралась, чтобы ее поздравления прозвучали искренне. Пол был бы рад добавить к ним свои, но не нашел подходящих слов для счастливого соперника.

Шейла задыхалась в сумрачной, без единого окошка, комнате замка, которая постепенно заполнялась отравляющим газом. Напрасно она царапала стены и громко молила своего палача. Ее прекрасное нагое тело белело на фоне непроницаемых стен из камня. Наконец она схватилась за горло и грациозно сползла на пол, чтобы корчиться в агонии. В тусклом освещении было видно, как вздрагивают ее стройные белые ноги. Потом она затихла. Освещение герметической камеры стало меняться от серого к янтарному, темно-коричневому и черному. Ее идеальная фигура в последний раз озарилась сиянием — и свет погас.

Погас и телевизионный экран.

— Так встретила свою смерть очередная жена Синей Бороды, — прокомментировала она.

— Ты была великолепна. И, как всегда, обольстительна, — подхватил Ивен Хендершот.

Они сидели в небольшом зале в его особняке. Шейла подняла свой бокал с вином.

— Ивен, почему ты так решительно настроен не иметь больше дела с женщинами?

— Это решение созревало давно.

— Но ты непревзойденный любовник. Нам было хорошо вместе.

— Я рад, Шейла, что именно ты была моей последней женщиной. Тебя тоже невозможно превзойти.

Занимаясь с ней любовью, он никогда не испытывал отвращения и даже был благодарен ей за жгучее наслаждение, но ему всякий раз приходилось прилагать усилия, чтобы акт не показался бурлеском. В последнее время стало совсем невмоготу.

— Вот уж не думала, что ты потеряешь вкус к экспериментам.

— Единственный смысл экспериментов, дорогая, в том, чтобы понять, что тебя больше всего устраивает.

— И теперь ты окончательно понял, что это — мужчины? Любой мужчина?

— Не любой. Мой последний протеже не тянул на эту роль. А какой был скандал, когда я сказал, что он свободен!

Чернокожий жеребчик уперся как баран. Он оказался эмоционально неуравновешенным. Пришлось долго твердить: «Я больше не люблю тебя. Не люблю».

— Ему было нечего предложить мне, кроме мускулов и примитивной верности. Как и бедняге Тому.

Шейла усмехнулась.

— Этого я тоже никогда не понимала.

— Будь я верующим, ни у кого не возникало бы вопросов. Но я предпочитаю гоняться за чувственными наслаждениями вместо спасения души.

— Старый развратник.

— Я — рационалист. Следую за своими желаниями.

— Тем не менее, в этом есть что-то от религии.

— В каком-то смысле да. Я ищу новые виды и формы наслаждения.

— Разве существует что-нибудь новое?

— Нет, разумеется, но сам поиск — нов. Я постоянно бросаю вызов устаревшим представлениям о том, что считать нормой.

— Когда это началось, Ивен? Ты помнишь?

Он усмехнулся.

— Еще бы. Абсолютно точно.

Мысленно он вернулся в те дни, когда воспитывался у иезуитов, и к несчастному по имени брат Джонатан, которого он, Ивен, со всей беспощадностью юности довел до грехопадения. Брат Джонатан. Такой мускулистый, мужчина с головы до ног, бездна подавляемой чувственности. Ивену особенно запомнилась одна ночь, когда этот богобоязненный человек пал на колени и начал молиться за своего юного, но уже развращенного друга. В конце концов отчаяние заставило его бежать в Бельгийское Конго, где — как Ивен узнал позднее — он скончался от малярии и дизентерии.

— Помнишь, но мне не расскажешь, да? — спросила Шейла.

— Нет ничего скучнее прошлого. Какой смысл копаться в мертвечине?

— Жаль. Должно быть, это прелюбопытная история.

— Мне гораздо интереснее то, что впереди. К счастью, тебе тоже отведена роль в этом спектакле.

— Пол Джерсбах?

— Да.

— Не понимаю, что ты в нем нашел.

— Здесь есть и материальная сторона. Мне нужен человек, способный заменить Тома Фаллона. Макс старается, но он не понимает, что не все проблемы можно решить при помощи четырех действий арифметики.

Шейла скептически хмыкнула.

— Обычно интуиция тебя не подводила. Что от меня требуется?