Мэри Шелдон: Ящик Пандоры

Пандора не любила проигрывать.

Когда пришло время ужина, мама предложила ей поесть с нами. Вечер получился замечательный, хотя я чуть не убил свою старшую сестру Джанин, которая все время приговаривала:

— Гари и его подружка.

Утешало только, что Пандора не обратила на это внимания.

После ужина Пандора сказала, что поедет домой на велосипеде, но, конечно, мама и слышать об этом не хотела. Мы загрузили велосипед в наш фургон и отвезли ее в Дрим-хоумс.

Когда мы остановились перед ее домом, Пандора замялась.

— Может, зайдете? — спросила она. Было видно, что ей неловко, и я понял, что она не хочет, чтобы моя мама увидела ее дом.

— В другой раз, — быстро ответил я, — мне еще надо закончить работу по физике.

Меня вознаградили благодарной улыбкой.

По дороге домой я спросил у матери:

— Ну, как она тебе?

— Девочка с характером, мне это нравится.

— И на какой же она полке?

У мамы имелись собственные критерии оценки людей.

Она ответила не сразу:

— Не могу понять, на самой верхней или на самой нижней.

Я не могу этого понять до сих пор.

В следующую пятницу я наконец увидел мать Пандоры. В тот день она не пришла в школу, и после уроков мы с несколькими одноклассниками отправились выпить содовой в ресторанчике «У Дэнни».

Когда мы вошли внутрь, я заметил новую официантку. Она выглядела, как персонаж какого-нибудь телешоу — рыжие волосы заплетены в косу, ярко-оранжевая помада, блестящие синие тени на веках, вся увешана цепочками, браслетами, в ушах длинные позвякивающие серьги с золотыми шариками на концах.

— Привет, ребята! — сказала она нам. — Что вам принести?

Джулия Хайт посмотрела на меня, желая убедиться, что я все понял.

— На самом деле, — залепетала она, изображая малое дитя, — мы хотели узнать, как дела у Пандоры. Ее сегодня не было в школе.

— Какие вы молодцы, что беспокоитесь, — ответила официантка. — У нее все нормально, простудилась немного и все.

Джулия с торжествующей улыбкой взглянула на меня, и только тут я сообразил, что эта женщина — мать Пандоры. Я постарался сохранить невозмутимый вид и не выдать ни своего удивления, ни разочарования.

Когда я узнал миссис Браун поближе, она мне очень понравилась, и, поразмыслив, я решил — как здорово, что она отличается от других матерей. Ей было плевать, как выглядит ее дом, она не собиралась вступать в местные женские клубы и даже готовила со странностями — однажды отправила Пандору в школу, положив в коробку с обедом сырую репу. Но она была очень доброй, любила пошутить, и меня в ее доме всегда ждал самый радушный прием.

Отец Пандоры мне тоже нравился, хотя и он был весьма необычным. Отцы всех моих приятелей где-нибудь работали, в конторе или в магазине, но мистер Браун, казалось, никогда ничего не делал. Каждый раз, когда я приходил, он сидел в своей комнатенке, уставившись в телевизор или разгадывая кроссворд.

— Твой отец что, не работает? — спросил я как-то у Пандоры.

— Больше нет. Он был грузчиком в компании «Сирс», но несколько лет назад на него упал холодильник, и с тех пор он нетрудоспособен.

Я не понял толком, что значит «нетрудоспособен», но в этом слове слышалось нечто жуткое. Сам Фрэнк Браун жутким не выглядел, по правде говоря, он вызывал у меня странную печаль, когда часами сидел в своей каморке в полном одиночестве. Пандора сказала, что он обожает играть в парчизи [1] Парчизи — настольная игра на крестообразной доске для четверых человек, напоминающая игру в кости. — Здесь и далее прим. переводчика. , и я каждый раз подбивал его сразиться со мной, когда приходил к ней.

Программа шестого класса давалась Пандоре с большим трудом. При всем своем уме она не могла сосредоточиться на уроках и далеко не всегда делала домашнее задание, поэтому отметки у нее были неважные. Она не пользовалась успехом у одноклассников, никогда не стараясь ни сблизиться, ни подружиться с кем-нибудь из них. Я-то знал, что ей мешала застенчивость, но из-за этого никто, к сожалению, не любил ее.

Девочки дразнили ее медузой за бледность и длинные волосы. Но ей было все равно. Она считала, что все девчонки злобные и скучные.

— Кроме Стеф, конечно, — всегда добавляла она.

Стеф Брэдли жила в Барстоу и с раннего детства была лучшей подругой Пандоры. Я выслушивал ее бесконечные рассказы о Стеф, о том, чем они занимались, и порой даже немного ревновал.

Как-то на выходных Стеф приехала навестить Пандору, и мы наконец познакомились. К моему удивлению, мы прекрасно поладили с этой веселой конопатой девчонкой-сорванцом. Мы как сумасшедшие гоняли втроем на скейтбордах по всей округе. Пандора в тот день провозгласила нас «моей несравненной подругой Стеф и моим лучшим в мире другом Гари». Мне казалось тогда, что я сдал самый главный экзамен в жизни.