Сьюзен Льюис - Западня

— Прости, Стеф, не могу.

— Ну ладно. Как-нибудь в другой раз.

— Завтра?

— Поживем — увидим. — Она встала.

— Стеф!..

Она засунула руки в карманы и смотрела на него сверху вниз, ежась, словно от холода.

— Стефани, мне очень жаль.

— Мне тоже. — И она с грустной улыбкой вошла внутрь бара.

Час спустя их ввели в столовую тосканской резиденции Таралло. На столе горели лампочки в виде свечей в роскошных канделябрах. Мерцал хрусталь. Потрескивали дрова в камине.

— Вы очень добры, — сказала Мэриан, — но мы хотели только поговорить, а не ужинать.

— Но сейчас как раз время ужина, — ответила Сильвестра, — я сама проголодалась. Мы не готовили ничего особенного. Остальные слушают оперу во Флоренции. В доме только мы с Энрико да слуги.

— Вы, наверное, тоже собирались в оперу, — виновато пробормотала Мэриан, обращаясь к Энрико.

— Не беда. Я уже много раз бывал в опере.

— Нас четверо, — сказала Сильвестра. — Давайте сядем друг против друга. Мэриан, садись напротив меня рядом с Энрико. А вы, Мэтью, рядом со мной. Выпьете немного вина? Виноградники Таралло славятся на всю округу.

— В таком случае грех отказываться, — ответила Мэриан, с любопытством поглядывая на высокую, хрупкую, однако величественную пожилую даму.

— Итак, — начал Энрико после того, как комнату покинули слуги, — Мэриан, вы сказали по телефону, что хотите о чем-то спросить?

— Да. О Поле О’Коннелле.

Энрико и его бабушка переглянулись. Она незаметно кивнула.

— Мы так и думали. Что вы хотите услышать?

Мэриан растеряно покосилась на своего спутника. Мэтью пришел ей на выручку.

— Все, что вы можете рассказать — конечно, если вы знаете что-то таксе, чего не знают другие.

— Да, знаем, — ответила Сильвестра. — Я читала ваше письмо и поэтому согласилась встретиться. Вы правы, Мадлен угрожает опасность — и тебе, Мэриан, тоже.

— Какая именно? — спросил Мэтью.

— На этот вопрос может ответить только сам Пол. Понимаете, я не могу точно представить себе ход его мыслей. Одно скажу: Пол О’Коннелл — душевнобольной.

У Мэриан из пальцев выпала вилка и со звоном упала на тарелку.

— Я знала его мать, — продолжала Сильвестра. — Она тоже была больна, но не опасна для окружающих. А сейчас я расскажу вам, почему считаю опасным Пола.

Мэтью не отрывал от старухи глаз, но она смотрела на Энрико. Между ними как будто шел безмолвный разговор. Потом она перевела взгляд на Мэриан, и та поежилась.

— Пол О’Коннелл убил своих родителей, — прозвучало в мертвой тишине столовой.

Мэриан показалось, будто комната плывет у нее перед глазами. Возможно, она упала бы в обморок, но Энрико положил ей на руку свою ладонь и поднес к губам стакан с водой.

— Это случилось на охоте, — рассказывала Сильвестра, теперь уже адресуясь к Мэтью. — Я стара, и подробности не сохранились в моей памяти. Предполагалось, будто Элен — мать Пола — застрелила мужа, а потом застрелилась сама. Все знали, что у нее не в порядке с головой, но я хорошо знала Элен, я видела ее за неделю до ее гибели. У нее были грандиозные планы, она ни за что не убила бы себя в такой момент. Пол знал об этих планах — и убил, чтобы помешать их осуществлению. Очевидно, отец все видел, и Пол убрал свидетеля. Разразился скандал. Но никто не мог поверить, что одиннадцатилетний мальчик способен лишить жизни своих родителей, так что все сошлись во мнении, что это сделала Элен.

С минуту Мэтью переваривал услышанное.

— Но что же она собиралась предпринять?

— Оставить мужа и сына ради одного человека здесь, в Италии.

— И за это поплатилась жизнью?

— Не забывайте: Пол унаследовал душевную болезнь. Его мозг устроен иначе, чем мозг нормального человека.

— Пол рассказывал мне, что его мать любила Италию, — вспомнила Мэриан. — Особенно Флоренцию. Они приезжали сюда каждый год.

— Да, это так. Но Элен бывала здесь гораздо чаще. У нее была на то причина, но пусть это умрет вместе с ней. Теперь об этом знаем только я, Энрико, Пол… и еще один человек: тот, ради которого она собиралась бросить мужа и сына. Пол любил мать и не хотел, чтобы она уезжала. С тех пор он всю жизнь боится быть брошенным тем, кого он любит. Вот почему он так обращается с Мадлен. Стремится удержать ее при себе, изолировать от всех, сделать так, чтобы она никого больше не любила — даже тебя, Мэриан.

— Вы думаете, ради достижения этой цели он готов физически расправиться с Мэриан? — спросил Мэтью.

— Не знаю. Я уже сказала: невозможно представить себе ход мыслей душевнобольного. Не хочу понапрасну сеять панику.