Рози Томас - Скверные девчонки. Книга 1

Наконец, когда сотрясавшая Джулию дрожь прекратилась и сердце забилось в обычном ритме, она открыла глаза. Щеки Джулии были залиты слезами, и темные глаза Джошуа смотрели прямо в ее душу.

— Что мне делать? — прошептала она.

В ответ он нежно вытер ее слезы кончиками пальцев.

— Сколько у нас времени? Сколько ты пробудешь здесь?

— Два или три дня. Я украла их.

А что будет потом? Затрепетала безумная, опьяняющая надежда. Она останется с Джошуа. Сейчас она не могла думать о Лили и Александре.

— Мэтти соврет что-нибудь за меня.

Джошуа отвернулся и смотрел в потолок. Он лежал неподвижно.

— Никогда не лги ради меня, — сказал он. — Не лги ради кого-то, кроме себя и Лили.

Холод поднялся к сердцу Джулии.

«А если все, что я хочу получить от своей лжи, — это ты?» — подумала Джулия.

Белый домик был дружеским приютом, но в то же время и жестокой насмешкой.

Они провели в нем вместе четыре дня, выходя лишь для того, чтобы поесть или прогуляться по Голландскому парку, а затем возвращались обратно к тишине и ничему не обязывающей близости.

Джулия лежала рядом с Джошем на белой кровати и оглядывала пустую комнату, пытаясь представить супружескую жизнь среди этих стен, вплетая в воображаемую картину одежду Джоша и свою, висевшую рядом за белой дверью.

Однако, как только ее мысли устремлялись в этом направлении, видение тут же начинало тускнеть.

Джош был самым безукоризненным и потрясающим любовником из всех, кого она знала. Казалось, он обладал почти осязаемым обаянием. Он говорил с ней о всевозможных вещах так, как будто не существовало разделявшего их времени. Он терпеливо выслушивал ее наивный лепет.

Его рассказы вызывали у нее веселый смех, и Джулия чувствовала, что счастье, которое они испытали здесь, могло бы сделать этот маленький домик уютным очагом для них обоих. Но так не случилось, и от этого надежда казалась хрупкой, как осенняя паутина. Джулия напряженно ловила хоть какой-нибудь намек на их совместное будущее, слова Джоша путались у нее в голове, теряя смысл и становясь почти неразборчивыми. В них не было ничего похожего на то, чего она ждала. Ей хотелось закричать: «Это восхитительные мгновения! Но я хочу быть с тобой и завтра, и весь следующий год. Жить такой же обычной жизнью, Джош, какой живут в этом доме твои друзья».

Она вслушивалась в то, что он говорит, и смотрела на него, пока у нее не застучало в висках. Внешне он ничем не выдал себя, разве что в его поведении была заметна некоторая настороженность, пугавшая ее.

Она ничего не сказала, вспомнив чувство отчаяния, которое испытала в Монтебелле. Оно усиливалось от сознания предстоящей ей теперь потери и от того, что не понимала, чего она пыталась добиться.

На третий день, когда оставалось уже так мало времени, что можно было позволить себе не задумываться о последствиях, она позвонила Мэтти.

— Блисс звонил?

— Разумеется, — спокойно ответила Мэтти. — Вчера, дважды. Утром я сказала ему, что ты отправилась делать покупки. А вечером, что ты встретила старую подругу и вернешься к обеду. Если бы я знала, где ты в действительности, я бы могла позвонить и передать поручения твоего мужа. Полагаю, ты все еще с этим летчиком?

— Да, — ответила Джулия. Они обедали в тихих ресторанчиках, держась за руки и глядя на отражение свечей. Они наполняли белую ванну мыльной пеной и вместе погружались в нее. Они засыпали, просыпались, и их руки искали друг друга. И все же они не были вместе. Пальцы Джулии крепче сжали белую телефонную трубку. Она повторила: — Да. Я с этим летчиком.

— Не хочешь ли ты дать мне совет, что отвечать Блиссу, когда он позвонит в следующий раз? Знаешь, мне бы не хотелось придумывать очередную ложь. Тем паче, что он этому не верит.

— Я сейчас же позвоню ему, — сказала Джулия. — Извини, Мэтти.

— Пустяки, — ответила Мэтти. — Надеюсь, игра стоит свеч.

Призрачное счастье висело на волоске, но отдельные его моменты были так прекрасны!

Джулия опять сняла телефонную трубку, собираясь набрать номер Леди-Хилла. Она представила Лили в кроватке, ее приподнимающуюся круглую мордашку и растопыренные пальчики, тянущиеся, чтобы схватить руки матери. Плечи Джулии поникли от охватившего ее острого желания увидеть дочь. Ей захотелось взять ее на руки, поддерживая рукой влажную, тяжелую головку ребенка, защитить ее, зарыться лицом в складочки нежного тельца. Она представила, как Лили, захлебываясь от смеха, запускает ручонки в ее волосы. И Джулию охватила такая тоска по дочери, что желание увидеть ее стало почти нестерпимым.