Дженни Маркас - Идеальный мужчина

Холли даже не взглянула на объявление, она внимательно изучала расписание, стараясь понять, где у нее будет первый урок.

— Я не фотографируюсь для школьных альбомов, — объявила она.

— Да тебя и спрашивать не станут, — просветила ее Эмми. — От них не спрячешься, принудиловка. Если ты сама не сфотографируешься, они начнут ходить за тобой по пятам, принуждая им улыбаться.

— А если меня здесь уже не будет, то не начнут, — произнесла Холли с хмурым видом изучая расписание. — Где кабинет С-103?

Тем временем на другом конце Бруклина в кондитерской «Эй энд Пи», которая во многом походила на аналогичную кондитерскую в Вичите, Джин начала работу. Ее приятельница Долорес, та самая, которая устроила Джин в кафе, объясняла ей, где что хранилось.

— А вот здесь у нас миксеры, но предупреждаю, они древнее динозавров и больше ничего не смешивают, а только, как бы сказать… размазывают. — Она согнула в локте правую руку и с улыбкой указала на свой бицепс. — Надеюсь, и твои руки в хорошей форме! И поосторожнее с духовкой, — продолжала свои наставления Долорес. — Она хуже той, что находилась в Чепел-Хилле. Отклонение — градусов на десять, не меньше.

Джин пожала плечами.

— Ну, ты же меня знаешь. У меня отклонение еще больше.

Долорес засмеялась и повела Джин знакомиться с другой сотрудницей, моложе их обеих. Девушка склонилась над тортом, стараясь украсить его лепестками из белого шоколада.

— А это Глория, — представила девушку Долорес. — Глория, это Джин, я тебе о ней рассказывала.

— Очень приятно познакомиться, Глория, — улыбнулась Джин.

— Взаимно, — ответила Глория. — Добро пожаловать в Бруклин. — Сдерживая вздох, она взяла следующий лепесток. — Ну почему он не загибается? — пробормотала она.

— Не люблю казаться всезнайкой, — проговорила Джин, — но очень сильно разогретый белый шоколад не будет загибаться.

Глория широко раскрыла глаза.

— Вот видишь? — заметила Долорес. — Я же тебе говорила, что она знает свое дело.

Глория взглянула на свой цветок из белого шоколада, покачав головой.

— Неудивительно, что мои торты с белым шоколадом выглядят так ужасно. Спасибо!

А в это время в школе Холли тоже знакомилась с новыми людьми, в особенности с мальчиком по имени Адам Форрест — его имя она заметила на тетради, которую он держал, пытаясь согнать Холли с занятого ею места. Она не могла не заметить, что обложку его тетради украшали наклейки «Странной Эмили», и его одежда отличалась от одежды остальных мальчишек в школе: на нем была футболка из секонд-хэнда и сильно поношенные старомодные штаны из рубчатого вельвета, а вокруг шеи шарф.

Не отводя взгляда, он смотрел на Холли, которая на свой первый урок английского предусмотрительно устроилась за последней партой.

— Ты заняла мое место, — проворчал он.

— А что, здесь всегда сидят на каких-то определенных местах? — удивленно спросила Холли. Ни на одном из уроков она такого не заметила.

— Нет. Но… — Адам запнулся.

Вытянув шею, Холли взглянула на несколько не занятых парт впереди.

— Почему бы тебе не сесть где-нибудь там? — указала Холли на свободные парты.

— Я не люблю сидеть впереди, — ответил Адам.

— Я тоже. — Уставившись на него, Холли даже не сдвинулась с места.

Наконец, видимо поняв, что девчонка не намерена пересаживаться, Адам уселся за парту на ряд ближе, прямо перед Холли. Когда он раскрыл блокнот, Холли смогла разглядеть несколько довольно неплохих, похожих на комиксы рисунков. Пораженная, она не сводила глаз, когда он начал рисовать новые.

Адам обернулся и заметил, что она подглядывает. Холли отвела взгляд. Адам развернулся обратно и вновь принялся за рисование. Холли наблюдала за ним до тех пор, пока в класс не вошел учитель — круглолицый мужчина, одетый в классический твидовый костюм с галстуком-бабочкой. Согласно расписанию Холли его звали мистер Орбак.

— Добрый день, — поздоровался учитель, — сегодняшняя тема обсуждения — «Законы о телевидении». Защищают ли они детей? Декстер, я хотел бы, чтобы ты выступал в их поддержку. Выходи.

Мальчик, сидевший в одном ряду с Холли, поднялся, подтянул штаны, поправил бейсболку и побрел к доске.

— Мне слово, — ухмыльнулся он, — я — «за». Ну, что, повеселимся!

Все ребята рассмеялись. Декстер кивнул в знак признательности своим поклонникам.

— Эй, эй, эй, смотрите, — продолжал он, — все «за» — от гавроша… — он указал на сидящего за первой партой ребенка со старомодной прической, — и до дредов… — он указал на ребенка с африканскими косичками, который сидел рядом с батареей. Потом он начал читать рэп: