Любовь Рябикина - Жизнь на Земле

Маленький провинциальный городок был затерян в самом сердце России. С высоты, если бы кому–то захотелось это сделать, можно было бы увидеть, как улицы с деревянными домиками лучами расходятся от центра. Так строили русские города с древних времен. Этот городок выглядел стареньким даже в солнечный летний день. Новых домов было мало, в основном двухэтажные в не так давно отстроенном микрорайоне, приземистые, из серого кирпича, похожие друг на друга, словно близнецы.

Широкая односторонняя улица вилась по высокому берегу реки. Частные дома из потемневших от времени и погоды бревен смотрели вдаль поблескивающими стеклами. Дощатые заборы тянулись сплошной стеной, прерываемой крашеными воротами и калитками. Внизу под солнцем нестерпимо блестела вода, но берег был крут и не ровен, его кромки с косогора не было видно. К тому же шумела на первом уступе под легким ветерком березовая роща, прикрывая реку от взглядов редких прохожих. Левый берег лежал, как на ладони: пологий, низкий, с огромной песчаной косой и острой промоиной посредине. Лето оказалось засушливым и отмель доходила почти до середины реки. На многие километры вдаль не было видно ни одного строения, лишь сплошное зеленое море леса.

Тоненькая не высокая девушка лет семнадцати остановилась на краю обрыва и внимательно оглядела берег широко распахнутыми зелеными глазами. Легкое ситцевое платье с мелкими синими цветочками, перетянутое по талии пояском, трепал ветерок. Тронутое легким загаром лицо с тонкими чертами заметно погрустнело: на берегу никого не было. Она обернулась и с надеждой посмотрела вдоль улицы. Она была пустынна.

Из–под берега в этот момент появилась темноволосая кудрявая голова парня. На первый взгляд ему можно было дать лет двадцать пять. Смуглое скуластое лицо с черными бровями и темно–карими глазами напоминало актера Бориса Токарева. Он, радостно улыбаясь, смотрел на девушку, а она не видела его, все еще оглядывая улицу. Парень поднялся на первый уступ и остановился. Он был высок ростом и хорошо сложен. Бледно–голубая рубашка с распахнутым воротом открывала крепкую загорелую шею. Синие джинсы с черным кожаным ремнем и плетенки на ногах дополняли наряд. Он, понаблюдав за разочарованной девушкой, крикнул:

— Таня, я здесь!

Она резко обернулась и золотистые распущенные волосы обвились вокруг точеной шеи. В глазах заискрилась радость. Улыбнулась и прыгнула вниз с обрыва, игнорируя тропинку, змеившуюся по берегу метрах в ста от нее. Платье обвивало спереди красивые ноги. От быстрого бега подол далеко отбросило назад и если бы кто–то смотрел в это время вниз с берега, он бы наверняка увидел белоснежное нижнее белье. Девушка неслась по косогору стремительно, как диковинная птица. Парень раскинул руки в стороны и поймал ее. Ласково сказал:

— А если бы упала?

Она плотно прижалась грудью к его груди. Обвив смуглую шею руками и уткнувшись лицом в его плечо с улыбкой сказала:

— Я знаю, что ты поймаешь… Давно ждешь?

— Не очень. Решил спуститься вниз. Думал, что ты там.

— А меня мама задержала. Надо было воды принести. Извини, что опоздала.

— Да ничего страшного. Я тут думал о нас с тобой. Пойдем, искупаемся?

Она подняла голову и посмотрела в его глаза:

— Вода еще холодная. Лучше ближе к вечеру, ладно? К тому же я купальник не одела. Давай просто посидим на нашем месте, пока на берегу никого нет.

Он взял ее за руку, глядя в зеленые глаза:

— Тогда бежим!

Они легко и ловко прыгали с кочки на кочку, спускаясь к воде. Второй уступ был неровен и кочковат. Это получалось у влюбленных абсолютно синхронно. Остановились у кромки воды, продолжая держаться за руки. Метрах в двух от берега торчала плоская спина огромного черного камня. Парень сбросил плетенки и закатал джинсы до колен. Таня скинула босоножки и собралась войти в воду, но Саша легко подхватил ее на руки и понес к камню. Она счастливо рассмеялась и уткнулась лбом ему в шею. Он осторожно усадил ее на камень и сам устроился рядом.

Девушка опустила ноги в воду и поболтала ими, поднимая муть со дна. Парень повторил ее движения. Оба переглянулись и беззаботно расхохотались. Сразу опустили головы. Девичье лицо покрылось легким румянцем, а юноша смущенно потеребил собственную рубашку. Крохотные рыбки тут же засновали в мутной воде, разыскивая пропитание. Их темные спинки мелькали у поверхности воды. Серебристые бока, словно крохотные молнии сверкали под солнцем. Саша обнял Таню за плечи и прижал к себе. Немного помолчав, сказал: