Хизер Макэлхаттон - Маленькие ошибки больших девочек

После ужина вы заходите еще в несколько баров, пьете шампанское и обжимаетесь. В небольшой забегаловке под названием «Лаки страйк» тебя начинает клонить к стойке, мир прекрасен и размыт, потому что ты благополучно надралась. И тут Бен упоминает о том, что женат и у него есть дети. Дз-з-з-з. Стоп. С пластинки снимают иглу, и ты внезапно оказываешься не красивой и пьяной, а уродливой и трезвой. У него полно оправданий. Он несчастлив и никогда не считал ее «той единственной»! Они были очень молоды, когда поженились! Она слишком хрупкая, слишком наивная! Не нашла себя в жизни! Чересчур преданная, чересчур навязчивая, чересчур надоедливая! Она ему вздохнуть свободно не дает! Ревнивица! Натуральная сицилийка! По ночам не задергивает шторы, хотя он тысячу раз говорил ей, что терпеть этого не может! Все время ублажает других и не занимается собой! Секции! Советы! Комиссии! Если она вступит еще хоть в одну комиссию, он покончит с собой! Почему она просто не может стать кем-то, черт ее дери!

То, чего он хочет, чего у него никогда не было… чего он ищет… в общем, ему нужна настоящая стерва. Женщина напористая, агрессивная, независимая, которая не стесняется говорить, чего она хочет, не боится требовать! С которой можно хорошо провести время, которая не прочь немного походить по нему каблуками, дать ему понять, что он плохо себя вел, наказать его. Тебе нравится кожа? Кожаные брюки и всякое такое? В любом случае, закругляется Бен, он был бы рад тебя снова повидать. Для него быть рядом с молодыми людьми значит самому оставаться молодым, а он со своим положением в обществе может помогать людям, делать жизнь намного проще… Он целует тебя в губы и обещает скоро позвонить.

На следующий же день посыльный на мотоцикле привозит кожаные брюки, бриллиантовый браслет, первое издание «Жюстины» маркиза де Сада и конверт с тысячей долларов — этих денег хватит не только на то, чтобы оплатить квартиру, но и на то, чтобы купить новую пару туфель. Там же лежит записка с приглашением на ужин в четверг вечером. В тот же вечер на ступеньках перед своим домом ты обнаруживаешь букет полевых маргариток от Роки и письмо, в котором говорится, что он вчера по тебе скучал и надеется, что тебе лучше (маргаритки увядшие и вырваны с корнем — очевидно, по дороге сюда Роки «подровнял» чей-то горшок с цветами, стоявший на улице). Вот оно. Маргаритки или бриллианты?

Если ты снова встретишься с Беном, перейди к главе 184.

Если ты не будешь встречаться с Беном, перейди к главе 185.

Ты идешь в дом Эйлин Эштон. Это трехэтажное здание в колониальном стиле из красного кирпича с зелеными ставнями и большими белыми креслами-качалками на крыльце. Ни одна из самых выдающихся исторических усадеб Саванны не идет с ним ни в какое сравнение. Деньги Эйлин — из старых запасов табачных плантаторов голубых кровей. Деньги «тех, кто участвовал в гражданской войне», тех, кто первыми высадился на Плимутской скале.

Эйлин кажется тебе маленькой и нервной. У нее неестественно темный загар и несколько золотых монисто на шее. Внешне холеная, подтянутая женщина с хорошим маникюром, которая слишком много пьет. Ты говоришь ей, что не совсем понимаешь, зачем тебя пригласили. Она смеется и говорит: «Да заходите же наконец!»

В большой, просторной гостиной под медленно вращающимся бамбуковым вентилятором, прикрепленным к потолку, стоит огромных размеров белый диван. Эйлин протягивает тебе напиток — крепкий джин с тоником в стакане с капельками влаги на стенках. Ты осушаешь его в два глотка. Она протягивает тебе еще один. Ты замечаешь в гостиной большого зеленого попугая, сидящего на кольце, которого ты с полной уверенностью принимаешь за удачное чучело, пока он не меняет своей застывшей позы и не выдает не слишком мелодичное: «Мако!» Эйлин успокаивает его, а птица отвечает ей: «Продолжай в том же духе, стерва!»

— Не обращайте внимания на мистера Бигглса, — говорит Эйлин. — Он просто глупая слепая старая птица, разве нет, мистер Бигглс?

Она делает долгий глоток: «Хотя мой муж его просто обожал. Кормил его привозными бразильскими орехами и сушеными вишнями. А я даю ему кошачий корм».

— Ваш муж умер?

— Нет, конечно! — Она закатывает глаза. — Это было бы просто прекрасно! Нет, когда мы разводились, мой муж сказал, что единственное, что он хочет забрать из этого дома, это мистер Бигглс. Как же он тогда назвал дом? А, преддверием ада, по-моему! Короче, единственное, что он хотел взять с собой, была птица, и поэтому она — единственное, что я оставила себе. Еще джина?