Хизер Макэлхаттон - Маленькие ошибки больших девочек

«Алисия?»

Алисия — типичный «ботаник». Она — библиотекарша, научный сотрудник в научной лаборатории, детей нет, замужем не была. Она заказывает еду и принимается ее клевать. Тебе она нравится. Ты пытаешься сделать так, чтобы она чувствовала себя комфортнее. Рассказываешь ей о своей жизни — о жизни, которой ей посчастливилось избежать, поскольку ей посчастливилось избежать общения с тобой.

Она смотрит на это по-другому.

На следующей неделе она навещает тебя на работе, вы вместе идете обедать. Между вами начинает налаживаться непростое общение. «У меня была трудная жизнь, — признается она. — Мои родители, Фостеры, делали со мной все что хотели, и своим друзьям тоже разрешали делать со мной все что заблагорассудится». Она описывает по-настоящему кошмарные испытания, выпавшие на ее долю. Ты держишь ее за руку. Это просто чудо, что она не стала уличной проституткой, которая берет плату вперед. Ты понимаешь, что ее сдержанность — это защитный механизм. Маска. Каждую среду вы обедаете вместе. Делаете покупки на блошиных рынках по субботам. Ей нравится твоя маленькая квартирка, твоя сломанная мебель.

Твоя жизнь стала лучше с тех пор, как в ней появилась Алисия.

Она переезжает в твой город и выходит замуж за хорошего человека. Ее маленькая семья живет всего через одну улицу от тебя. Ее муж — водопроводчик, он хорошо заботится о ней и четырех шустрых яркоглазых детях. Встреча с ней позволила тебе обрести достаточно уверенности в себе, чтобы начать ходить в спортзал, сбросить несколько фунтов и получить лицензию брокера. Ты выходишь замуж за одного из биржевых маклеров, с которым работала. Милый парень по имени Джефф, у которого есть чутье на выгодные сделки.

Ты становишься миллионершей, которой не смогла стать когда-то раньше (правда, это потребовало больше времени и внимания, чем просто поставить на кон все свои сбережения). Джефф помогает тебе справляться со своим состоянием, а ты помогаешь ему растить двоих детей (он овдовел, когда его детям было всего одиннадцать и тринадцать). Алисия становится для них потрясающей сводной сестрой. На Рождество дом битком набит людьми — они словно испытывают его на прочность. Ваш дом похож на декорации к фильму со счастливыми сценами. Это прекрасная жизнь.

Ты записываешься на прием к врачу, ничего никому не сказав, — ты не хочешь, чтобы кто-нибудь тебя от этого отговорил. У тебя не будет ребенка от насильника.

Ты знала, что беременна. Знала об этом еще до того, как слова слетели с губ врача. Когда твой живот стал лишь самую малость тверже, когда вкус еды едва заметно изменился. Но ты умная девочка и никому не говоришь ни слова. Ты не плачешь, не задаешь вопросов. Просто едешь на другой конец города в клинику и записываешься на аборт.

Они открываются во вторник. Ты будешь беременной до вторника. Договорились.

За неделю, которая проходит между записью на аборт и собственно днем операции, ты взращиваешь внутри себя раскаленную добела ярость. Силу, которая позволяет тебе руками разрывать напополам телефонные справочники и раздавливать жестяные банки из-под напитков одной рукой. Когда ты приезжаешь в клинику во вторник утром, у входа в пикете стоят две женщины с плакатами, на которых надписи: «Не убивай свое дитя!» и цитаты из Библии. Заметив тебя, они бросаются тебе навстречу, надеясь, наверное, отпугнуть тебя от этого места. И не понимают того, что это ты бросаешься к ним.

— Как тебя зовут? — спрашиваешь ты старшую из них, ту, что с золотым распятием на шее.

— Что, простите?

— Как тебя зовут?

Она делает чинное лицо:

— Мэри Джейн.

— Красивое имя, — шепчешь ты, наклоняясь очень близко к ее уху; ты чувствуешь запах цветочных духов и легчайшую нотку пота этой праведницы. — Я назову ребенка Мэри Джейн, — говоришь ты, — перед тем как убью его и спущу в унитаз.

Женщина отступает назад, схватившись за горло, будто проглотив пчелу. «Я могу принять, когда мужчины не понимают, что женщина может считать, что сейчас не время заводить ребенка, — рычишь ты на отступающую Мэри Джейн, — но чтобы этого не понимала женщина? Чтобы женщина пыталась остановить другую женщину, когда та собирается сделать то, что должна? Вы стали бы меня останавливать, когда бы я захотела избавиться от опухоли, или от рака, или от чего-то, чему во мне не место, что растет во мне, как паразит? Это низко. Это лицемерно. Это подлое издевательство».