Гвинет Холтон - Идеальные партнеры

И только тогда — наконец-то! — Гарри поцеловал ее. Уверенно завладев губами и языком Мэгги, он так долго играл с ней, что у нее голова пошла кругом от удовольствия. Особенно когда он взял ее запястья, поднял и завел ей за голову. В этот сладостный миг Мэгги почувствовала себя так, будто вот-вот взлетит на своих распростертых как крылья руках.

Краем сознания она отметила холодное прикосновение металла к своей разогретой коже пониже кистей, но Гарри так увлеченно целовал ее, что трудно было сосредоточиться на новом ощущении. Однако продолжалось это лишь до того момента, пока Мэгги не услыхала два коротких щелчка. Только тогда ей стало ясно, что произошло.

— Нет! — отчаянно воскликнула она, но поздно: ее руки оказались надежно прикованными к брусьям кровати. И Мэгги ли было не знать, как беспомощна она стала в одну секунду. — Гарри! Отпусти меня.

Ответом стал лишь легкий скрип матраса под вставшим с постели Джонсом.

Затем чиркнула спичка. Следя взглядом за огоньком, Мэгги увидела, как Гарри поочередно зажег две свечи. Вероятно, он нашел их в гостиной, где они хранились на всякий случай. Свет пляшущих огоньков придал особое очарование комнате и человеку, который сейчас владел ситуацией. И самой Мэгги.

Она в испуге уставилась на Джонса.

— Ты читал журнал!

Он наклонился, чтобы зажечь еще одну свечу, — стоявшую на тумбочке, затем посмотрел на Мэгги, и его отразившие огонь глаза полыхнули дьявольским пламенем.

— Да. Лично мне больше по душе фантазия под заголовком «Служанка, моющая полы в покоях своего господина». Но ты подчеркнула фломастером название «Юная девственница, изнасилованная страшным и беспощадным незнакомцем», поэтому я и догадался, что тебя будоражит именно эта идея.

— Ошибаешься!

— Разве?

Голос Гарри породил в теле Мэгги дрожь.

— Да.

Возможно, она сейчас и беспомощна, но Гарри ее не запугать!

— Договоримся сразу: так как я джентльмен, то считаю безоговорочным тот факт, что ты девственница. Но до сих пор в сложившейся ситуации не было ничего опасного. Поэтому я буду рассказывать тебе, что собираюсь делать, шаг за шагом.

— А не мог бы ты освободить меня?

Джонс покачал головой.

— Нет, до тех пор пока не изнасилую.

Конечно, Мэгги понимала, что сказано это ради красного словца, и тем не менее фраза Гарри подействовала на нее как выстрел, только вместо пули тело прошил заряд чувственного восторга. Вместе с тем было совершенно ясно: Гарри сколько угодно может изображать «беспощадного незнакомца», однако в действительности никогда не причинит Мэгги вреда и не напугает по-настоящему.

— Итак, считай, что я мягко обхожусь с тобой, потому что для тебя это впервые. Как видишь, твои ноги не привязаны. Но один намек на непослушание — и я распластаю тебя на постели как лягушку. Понятно?

— Ммм…

— Первое, что я сделаю, это займусь твоей прелестной грудью. — Произнося эти слова, Гарри приблизился к Мэгги. Он все еще оставался в джинсах, его обнаженная грудь матово поблескивала в пламени свечей. — Сначала, пожалуй, немного поиграю с соками.

Услыхав это, Мэгги почувствовала, что ее грудь начала наливаться, в ней появилась легкая пульсация, соски сжимались на глазах, будто изнывая в ожидании прикосновения мужской руки. Все вместе отдалось между ног чувственным эхом.

Спустя минуту большие и умелые руки Гарри легли на ее грудь. Он принялся нежно поглаживать и разминать упругую плоть, затем стал дразнить и потягивать соски. Так продолжалось до тех пор, пока Мэгги не начала задыхаться от наслаждения.

— А сейчас я возьму их в рот, — тихо сказал Гарри. — Причем обязательно сожму твои маленькие вишенки зубами. Так что приготовься.

Она застонала. Каждая ласка как будто происходила дважды. Сначала Гарри рассказывал о своих будущих действиях, и воображение Мэгги тут же обыгрывало его слова. Одновременно упоминаемые части ее тела начинало будто иголочками покалывать от предвкушения. Затем, когда Гарри действительно прикасался к Мэгги, наслаждение оказывалось настолько сильным, что его с трудом можно было выдержать.

Все ее тело, начиная с ладоней прикованных рук и вплоть до пальцев ног, подверглось этим двойным ласкам. Все, кроме самого главного, донельзя распалившегося участка.

Мэгги уже почти всхлипывала, не помня себя от наплыва желания, когда Гарри встал, снял джинсы и трусы и надел презерватив. Вид его горделиво устремленной вперед твердой мужской плоти оказался последней каплей, подточившей самообладание Мэгги. Она принялась нетерпеливо извиваться на постели, гремя цепочками наручников по изысканному и дорогостоящему изголовью из красного дерева.