Анна О'Брайен - Фаворитка короля

— Алиса…

— Я не нуждаюсь в вашей жалости, Уикхем. — Вся моя бравада улетучилась, и я отвернулась от него. — Прощайте, Эдуард. Надеюсь, мне удалось дать вам счастье в то время, когда вы на него уже не надеялись. — Я в последний раз поцеловала его руку, опустившись на колени. — Я любила его, вы же знаете. Вопреки всему. Он всегда был таким добрым. Наверное, он немножко любил меня. Я не Филиппа, и все-таки мне кажется, что он меня любил…

— Куда вы теперь направитесь?

— В Палленсвик.

— К сэру Вильяму?

— К нему.

— Пусть он заботится о вас получше.

— Я не нуждаюсь в нем. Ни в ком не нуждаюсь… — Я все еще мысленно бичевала себя.

— Алиса…

— Не нужно! Не нужно, и все! Если вам хочется благословить меня, даже и не думайте! — Я рукавом стерла слезы со щек. — Ваш Бог только порадуется моим страданиям. Может быть, вам лучше прочитать лишний раз «Аве» или «Деи грациас» [102] Католическая благодарственная молитва. за то, чтобы я была окончательно осуждена.

Слезы ручьем текли у меня из глаз.

— Но вы же не можете вот так уехать…

— А что вы сделаете? Измените всеобщее мнение? Изобразите меня добродетельной женщиной? Вам никто просто не поверит… Я навсегда останусь королевской шлюшкой. Собственно, так и было, и мне кажется, я отлично справлялась со своей ролью… — Я подошла к двери, оглянулась через плечо на сиявшую золотом и самоцветами корону, которая лежала на ложе рядом с Эдуардом. — Как вы думаете, сможет ли мальчонка носить корону с таким достоинством, с каким носил ее он?

— Нет. Не сумеет, как мне кажется.

— Прощайте, Уикхем. — Я понимала, что больше мы, скорее всего, не увидимся. — Понимаете, он сам велел мне взять перстни себе…

— Верю, что он так и сказал, — с низким поклоном отвечал Уикхем. — Будьте осмотрительнее.

Я взялась за ручку двери и вдруг почувствовала, что у меня уже нет сил ее отворить. От меня осталась лишь пустая оболочка. Я понимала, что меня ждет еще множество дел. Да только в ту минуту я совершенно позабыла, что это за дела.

Единственное, что помнила: мне хочется оказаться рядом с Виндзором.

В тот день, однако, меня ждали новые ужасные испытания. Неужели могло произойти что-то худшее, чем то, что уже случилось? Могло. И произошло. Единственное, чего я хотела, — бежать отсюда, от своего горя, от той чрезмерной несдержанности, к которой я прибегла, чтобы оправдать обвинения Уикхема. Но в Большом зале появились двое новоприбывших: один говорил высоким мелодичным голоском, у другой на лице было выражение, достойное палача.

Король-ребенок и его матушка.

На мгновение страх так захлестнул меня, что я подумала, не ускользнуть ли через лабиринт покоев и переходов, пока Джоанна меня не заметила. Теперь ей принадлежала власть, она могла хоть всю кровь из меня выпить. А в свете того, что происходило раньше, я не сомневалась, что буду обескровлена очень быстро.

«Нет! Нет! Ты перед нею не отступишь!»

Никогда я не уклонялась от схватки, не стану этого делать и сейчас. Собрав в кулак все силы, я с большим трудом надела на себя маску высокомерия, словно бы Эдуард и не умер только что у меня на руках. Шелестя бархатом юбок, я спустилась по лестнице и сделала великолепный реверанс десятилетнему мальчику, который теперь будет носить корону, принадлежавшую недавно моему любовнику.

— Приветствую вас, ваше величество.

Ричард, помилуй его Бог, явно не знал, что нужно делать, что говорить. Он в волнении наморщил лоб и неуверенно улыбнулся мне.

— Здравствуйте, мистрис Перрерс… — Он поднял глаза на мать в поисках подсказки, как поступить дальше. Потом поклонился мне, старательно изображая важность.

— Не нужно кланяться, Ричард. — От накрашенного лица Джоанны веяло лютым морозом. Она быстро что-то соображала. — Значит, Эдуард умер, так?

— Умер, миледи, — ответила я ей с безукоризненной вежливостью.

— Мама… — потянул ее за рукав сын.

— Ты теперь король, Ричард, — сказала ему Джоанна.

Все равно это ему ни о чем не говорило. Он повернулся к ней спиной, лицо побледнело от предвкушаемого удовольствия.

— А вы отведете меня в королевские конюшни, мистрис Перрерс, — поглядеть на королевских соколов?

«Твоих соколов!» — больно уколола меня мысль.

— Нет, государь, — мягко ответила я, борясь с желанием оказаться как можно дальше отсюда, подальше от Джоанны и ее сына. — Сегодня уже слишком поздно. Прикажете подать вам закуски, ваше величество?

— Да. Если вас не затруднит. Я проголодался… — Он чуть не прыгал на месте от нетерпения. — А потом можно будет пойти посмотреть на ловчих птиц…