Аманда Браунинг: Пора любви

Подхватив пляжную сумку, Клаудия вышла из машины, захлопнула дверцу и заторопилась в прохладу холла. Какое блаженство очутиться в этом просторном доме с белыми стенами и зеленой крышей, служившем надежной защитой от изматывающей жары итальянского лета. Перед домом находилась терраса, заканчивающаяся широкой лестницей, ведущей к бассейну. Еще ниже до самого горизонта расстилались лазурные воды Лигурийского моря.

Клаудия приехала сюда шесть лет назад подобно тому, как возвращается в свою нору раненое животное, и со временем обрела нечто вроде покоя. Она чудом сохранила рассудок, но ее жизнь резко изменилась. Точнее сказать, жизнь покинула ее. Прежняя Клаудия умерла. Осталось лишь тело, лишенное души. Она пыталась занять себя работой, общением с людьми, чтобы доказать себе, что еще жива, и иногда это ей удавалось, но порой какой-нибудь пустяк выбивал ее из колеи и болезненно напоминал о том, что от прежней полной сил и надежд молодой женщины осталась лишь красивая оболочка.

Да, я все еще красива, равнодушно подумала Клаудия, задержавшись на минуту перед зеркалом в тяжелой раме. Однако собственная красота не радовала ее. Она порылась в сумке, достала щетку и попыталась привести в порядок роскошные каштановые волосы, буйными волнами разметавшиеся по плечам. От сумасшедшей гонки она раскраснелась, горячий румянец окрасил ее смуглую, золотистого оттенка кожу.

От отца-англичанина Клаудия унаследовала высокий рост и стройность, от матери-итальянки - яркую внешность и необузданный латинский темперамент. При ходьбе она слегка покачивала бедрами, напоминая юную Софи Лорен. Талия у Клаудии тонкая, а грудь - полная и упругая. Когда она была еще девочкой, эта вызывающая женственность очень смущала ее и доставляла немало неприятностей, привлекая жадные мужские взгляды, но сейчас Клаудия лишь мельком оглядела себя в зеркале, не испытывая никаких эмоций. Она на собственном горьком опыте убедилась, что высокие скулы, большие карие глаза и чувственные губы не приносят счастья. Красота мимолетна, это химера, которая исчезает без следа, оставляя в душе лишь пустоту.

Хотя последнее утверждение было, пожалуй, не совсем верно. Клаудию мучило сознание собственной вины, гложущее разрушительное чувство, медленно, но упорно подтачивающее ее жизненные силы, словно смертельная болезнь, которая в конце концов сведет ее в могилу. Будь судьба помилосерднее, все было бы кончено еще шесть лет назад, но тогда Клаудия выжила. Со временем она поняла, что Бог уготовил ей гораздо более жестокое наказание, которым она должна была искупить свою вину, - непрерывные душевные муки.

Шаркающие шаги за спиной отвлекли ее от тяжелых раздумий. Расправив плечи, Клаудия повернулась и оказалась лицом к лицу с Серафиной, экономкой тетушки Лючии. Одетая в черное платье и белоснежный фартук, пожилая женщина почтительно остановилась на некотором расстоянии от Клаудии и сложила руки под объемистой грудью. Ее круглое добродушное лицо расплылось в широкой улыбке.

- Вы рано вернулись, синьорина, - заметила она.

Клаудия бросила щетку в сумку и отвернулась, чтобы скрыть кривую усмешку.

- На пляже было слишком много народу. Поэтому я и решила отправиться домой. Вижу, что у тетушки гости.

- Синьора уехала в Геную. Около часа назад приехал какой-то джентльмен и спросил вас. Я сказала, что вас нет дома и я не знаю, когда вы вернетесь. Он решил вас дождаться.

Клаудия слегка поморщилась и посмотрела поверх головы Серафины, словно пытаясь проникнуть взглядом сквозь толстые" стены и увидеть непрошеного гостя. Конечно, она его не знает, иначе экономка назвала бы его имя.

- Он сказал, кто он и чего хочет?

Серафина отрицательно покачала головой.

- Нет. Сказал только, что хочет вас видеть, синьорина. Он очень молчаливый, этот англичанин.

Англичанин... Клаудия вздрогнула и пожала плечами. Ну и что? Это ничего не значит. Среди ее знакомых есть люди самых разных национальностей. Вероятно, их представили друг другу на какой-нибудь вечеринке, и этому типу показалось, что этого вполне достаточно, чтобы явиться без приглашения. Она сама виновата, вернее, ее репутация, которую она приобрела сразу после возвращения в Италию. Все, что было потом, не смогло стереть первого впечатления. У светского общества хорошая память. Что ж, ей не привыкать ставить нахалов на место.

- Где он?

- У бассейна, синьорина. Вы сначала переоденетесь?

Клаудия взглянула на свои шорты, открывавшие длинные загорелые ноги, пляжные сандалии и свободную шелковую майку.