Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга первая

— Радость моя, — шептал он ей на ухо, — вы попали прямо в волчье логово. Главное, не кричите! Не забудьте, что здесь мы куда ближе к вашему батюшке, чем в вашей спальне. Представьте, если он проснется и обнаружит вас у меня в комнате! Что он тогда о вас подумает, а?..

Ей хотелось оттолкнуть его, освободиться из этих объятий, но он крепко держал ее за плечи, и к тому же, слушаясь его совета, она старалась поднимать как можно меньше шума. Она была так близко, что Жак чувствовал, как под грубым полотном рубашки неровно бьется ее сердце. Потом тело ее вдруг как-то податливо обмякло в его объятиях, и он с наслаждением вдыхал пьянящий аромат ее прерывистого дыхания. Возникало ощущение, будто он держит в руках какого-то хрупкого, нежного зверька. Он провел рукою по спине, она снова отпрянула, откинулась назад, и он попытался завладеть ее губами.

— Оставьте меня!

Однако голос ее прозвучал едва слышно, ведь она не могла не оценить правоты предостережений Жака. Только теперь она заметила в глубине комнаты, где-то за кроватью бледный отсвет масляной лампы. Проснись теперь Боннар, как объяснит она ему свое присутствие в комнате гостя? Кремень, серные спички? Да он ни за что ей не поверит, ведь лампа-то здесь и горит!

— Так, значит, вы мне солгали! — проговорила она разгневанно, но при этом стараясь держать себя в руках. — Вот уж, согласитесь, поступок, недостойный благородного дворянина! За кого же вы меня принимаете? Вам должно быть стыдно, сударь…

— Ах, Мари, вы так прекрасны, — проговорил он все тем же дерзким тоном соблазнителя. — Что поделаешь, я не смог устоять перед вашими прелестями. Вот вам все мое оправдание. Полно, перестаньте же дуться! Имейте хоть каплю милосердия, не заставляйте меня страдать!

Мари была вне себя от ярости. Боже, как не похож настоящий Жак на тот дивный образ, что рисовала она в своих грезах! Тот, кого она приняла за благородного рыцаря, на деле оказался обыкновенным грубым нахалом!

— Вы мне отвратительны, — надменно проговорила она. — И вам будет легче понять, какое отвращение вы теперь вызываете во мне, если я признаюсь, что всего лишь час назад вы мне нравились, я грезила о вас… И в своих мечтах уже почти любила… Теперь же у меня осталось одно желание: увидеть, как вы покинете этот дом…

— Вижу, вы опять неверно меня поняли. И снова ошиблись. Это была всего лишь шутка… Сожалею, что еще раз напугал вас…

— Ошибаетесь, сударь, — холодно возразила она. — Я вас ничуть не боюсь. Уж не воображаете ли вы, будто я не в состоянии защитить себя! Но если вам кажется, что овладеть женщиной против ее воли — большая честь для мужчины, то вы глубоко заблуждаетесь! И недостойны ничего, кроме презрения!

Она явно разговорилась, а это вовсе не входило в планы Жака. А потому он сжал ее покрепче и закрыл рот поцелуем. Почувствовав, как тело ее вновь обмякло в его руках, он было подумал, что теперь уж она окончательно отказалась от борьбы и покорилась его воле, но не тут-то было — словно вдруг спохватившись, она умудрилась высвободить руку, а потом каким-то резким, внезапным движением и вовсе вырвалась из его объятий.

Удивленный этой выходкой, которой, признаться, он совсем не ждал, Жак опустил руки. Услышал, как на пол упал какой-то предмет, должно быть, кремень от огнива.

Она уж было совсем приготовилась убежать, но он одним прыжком настиг ее и снова обнял за талию. Последовала короткая борьба, в ходе которой кто-то из них опрокинул стул, по случайности тот самый, куда юный дворянин положил свою шпагу, раздался звон, который на мгновенье перекрыл даже шум урагана.

Тяжело дыша, Жак снова отпустил свою добычу. Мари же с бьющимся сердцем застыла на месте, с ужасом представив себе возможные последствия этого грохота. Сон у Боннара был чуткий, и он не мог не услышать шума.

— Тс-с!.. Не шевелитесь… — прошептал он. — У меня нет ни малейшего желания вас компрометировать… Что бы ни случилось, положитесь на меня…

Они не ошиблись, Боннар и вправду проснулся. Они услышали жалобный скрип кровати, сопротивляющейся попыткам верзилы вырвать из нее свои дородные телеса.

— Он придет сюда! — оцепенев от страха, прошептала Мари. — Я пропала!

— Положитесь на меня, — уверенно повторил Жак.

Потом стремительно шагнул за кровать, где у него была припрятана лампа, и задул ее, погрузив комнату в кромешную тьму. В этот момент скрипнула дверь спальни Боннара.

— Все, — едва дыша, пробормотала Мари. — Он идет сюда!