Лесли Пирс - Секреты

— Прошло двенадцать лет с тех пор, как ты в первый раз привела меня сюда, — сказал он, наконец оторвавшись от нее. — И после шести лет войны и всего, через что мы прошли, я не хочу слышать никаких твоих извинений. Я думаю, мы заслуживаем того, чтобы начать все с нуля, не оглядываясь назад. Но это в том случае, если ты думаешь, что еще любишь меня.

Адель легко пробежалась пальцами по его лицу в шрамах, и у нее на глаза навернулись слезы радости.

— Я уже говорила тебе, что никогда не переставала тебя любить, — правдиво ответила она. — По сути, я даже люблю тебя еще сильнее после всего, что пережила.

— Ты действительно носила мое кольцо все это время? — спросил он.

Она кивнула.

— Я не снимаю его даже в ванной, — сказала она. — Я верила, что пока оно касается моей кожи, для нас двоих есть еще надежда.

— Тогда почему ты не написала снова, в первый год после того, и не рассказала мне, что ты чувствуешь? — спросил он удивленно. — Я бы понял. Я больше всего разозлился, что ты сожгла мосты безо всяких объяснений.

Адель сделала паузу, прежде чем ответить, подбирая слова, которые были бы правдой, чтобы при этом никого не обвинить.

— Какое объяснение я могла тебе дать? — сказала она. — Я даже себе самой не могла это объяснить, и я подумала, что тебе будет лучше без меня.

— Отец вчера вечером сказал что-то о том, что ты не ценишь саму себя, — сказал Майкл. — Я с ним чуть не поругался, потому что смешно услышать это от него, после того как он с такой неприязнью к тебе относился.

— А что он сказал тебе? — спросила она.

— Я получил отмщение, — сказал Майкл, фыркнув. — Полагаю, ты тоже на какой-то момент получила свое.

— Мы перекинулись парой слов, — сказала Адель и рассмеялась.

— Как-нибудь скоро, когда у нас не будет более интересной темы, я хочу, чтобы ты мне рассказала все, о чем вы вдвоем говорили, — сказал он. — Но не сейчас, потому что сейчас все, чего я хочу, — это целовать тебя снова и снова.

Потом он снова поцеловал ее с еще большей страстью, наклонившись над ней, когда она легла на спину, и проведя пальцами по ее волосам.

Адель поняла, что у него нет больше вопросов, потому что он совершенно успокоился. Он был дома, он был счастлив, и все получилось хорошо. Но прежде чем она могла расслабиться и заняться здесь с ним любовью, она знала, что должна сделать еще кое-что.

— Я так тебя люблю, — сказала она со вздохом. — Но я думаю, что нам было бы намного удобнее, если бы у нас было одеяло и корзина с продуктами. Тогда бы мы могли оставаться здесь целый день.

Он поднял голову и улыбнулся ей со своей характерной мальчишеской насмешливостью.

— Можем зайти к твоей бабушке и взять то и другое.

— Идти туда и обратно? Для тебя это слишком далеко, — сказала она.

— Послушайте, сестра Талбот, — сказал он возмущенно, — я тащился через пол-Европы, а теперь вы думаете, что я не смогу дойти до коттеджа?

— Сможешь, но ты никуда не пойдешь, — сказала она, выворачиваясь из-под него. — Экономь энергию, она понадобится тебе позже. Подремли на солнышке. Двадцать минут, и я вернусь.

Она убежала, смеясь, не дав ему возразить.

Как она и ожидала, объявился Майлс, он сидел в саду с Хонор. Они вопросительно взглянули на нее, когда она вошла, переводя дыхание.

— Я вернулась взять кое-что поесть, — сказала она, тяжело дыша. — Я оставила Майкла там.

— Я не мог рассказать ему вчера вечером, — сказал Майлс, обеспокоенно хмурясь. — Я пытался, но просто не смог. Я как раз говорил Хонор, что это слишком тяжело.

— Невероятно тяжело, — кивнула Адель. — И сейчас это уже и не нужно. Ему не нужно все это знать.

— Адель! — воскликнула Хонор, глядя на нее и нахмурив брови. — Что ты такое говоришь?

— У него есть свои мысли насчет того, почему я бросила его, пони милосерднее для всех, чем правда, — ответила Адель. — И пусть он в это верит.

— Но ведь я должен сказать ему, что ты моя дочь? — удивленно спросил Майлс.

— Почему? — спросила Адель.

— Потому что я полюбил тебя, — сказал он, и его глаза стали влажными.

— Может, я тебя устрою в качестве жены сына? — сказала она и наклонилась поцеловать его в лоб. — Тогда я смогу говорить тебе «отец», и никто не будет считать это странным.

Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга, потом Адель наклонилась и стерла слезу, которая пробежала у Майлса по щеке.

— Эмили бы одобрила, — сказала она. — Она ни за что бы не захотела, чтобы Майкл чувствовал себя не таким, как Ральф и Диана. И я думаю, Майкл бы тоже одобрил, если бы ты рассказал ему правду.