Лесли Пирс - Секреты

Он и Энни переселились в сорок седьмой дом, только что поженившись, лет восемь назад, а вскоре после этого въехали в квартиру на верхнем этаже и Талботы. Эти две пары нельзя было назвать друзьями, с точки зрения Альфа. Мужчины угощали друг друга пивом, если встречались в баре, а Роуз иногда выпивала чашечку чая с Энни, и на этом их общение заканчивалось. Единственное, что было у них общего, — это наличие детей. Старший сын Альфа, Томми, был на год младше Памелы, и Адель часто отводила обоих в школу.

Энни всегда находила Роуз странной. В один день она могла быть высокомерной или неприятной, в другой — сладкой как мед, особенно если чего-то хотела. Если бы не Адель, к которой Энни всегда питала слабость, Роуз вообще бы ее не беспокоила. Но когда погибла Памела, все попытки Энни утешить и помочь отвергались. Она беспокоилась по поводу того, что Роуз пьет, подозревала, что с Адель дурно обращаются, и просила Альфа поговорить с Джимом. Альф думал, что его жена преувеличивает и что все уладится. Но в свете того, что он только что увидел, он понял, что Энни была права, когда волновалась. Роуз Талбот была сумасшедшей и опасной.

Дойдя до утла улицы, где жил доктор Биггс, Альф громко заколотил по двери. Через несколько секунд ему открыл сам доктор Биггс, готовившийся лечь в постель, в пижаме и красном халате.

Это был невысокий лысеющий мужчина, известный как своим веселым нравом, так и профессионализмом.

— Извините, что побеспокоил вас, доктор, — сказал Альф, тяжело дыша. — Я из-за Роуз Талбот, которая живет этажом выше надо мной. Она сошла с ума. Она напала на Джима, а потом кинулась на своего ребенка с ножом. Нам с Джимом пришлось связать ее, она была невменяема.

Доктор Биггс в одну секунду понял, о ком идет речь. Он вспомнил, что Талботы были родителями девочки, которую недавно сбила машина.

— Постойте, я немедленно отправляюсь с вами, — сказал он. — Я только переоденусь и возьму сумку.

— Вы не представляете, что могло спровоцировать миссис Талбот? — спросил доктор через несколько минут, когда они быстрым шагом шли по лестнице. Он хорошо знал Альфа и Энни Паттерсон, потому что помогал при родах всех троих их детей, а до того, как на свет появились двое младших, Энни убирала у него в приемной.

— Без понятия, — сказал Альф. — Конечно, она была в жутком состоянии с тех пор, как малышку переехали. Мы слышали, что они постоянно скандалят. Но об остальном Джим ничего не говорил.

Доктор Биггс почти не знал Талботов, но он заходил к Роуз сразу после похорон посмотреть, как она справляется с трагедией. Роуз не пустила его дальше двери и сказала, что все отлично. Отлично она не выглядела, напротив, у нее был совершенно изможденный вид и черные круги под глазами. Он тоже долго не разговаривал и предложил ей зайти к нему на прием, но она так и не пришла. Он не хотел навязываться и заходить снова без приглашения.

Снаружи под домом 47 собралась немалая толпа, и все люди смотрели на свет в окне верхнего этажа и слушали доносящиеся из комнаты вопли.

— Идите все по домам, — твердо сказал доктор Биггс. — Здесь не на что смотреть.

— Мы беспокоимся по поводу того, что слышали, док, — возразил один из мужчин. — Похоже, ей пора в психушку.

Доктор Биггс не ответил и пошел по направлению к входной двери, кратко кивнув Энни Паттерсон, которая стояла с обеспокоенным видом на нижнем пролете лестницы вместе с еще одной женщиной. Шум из верхней квартиры был намного громче, чем внутри дома, и вместе с криками слышался звук, будто что-то тащили или царапали чем-то по полу.

— Оставайтесь здесь с женой, — сказал Биггс Альфу. — Я позову вас, если мне понадобится помощь.

Сцена, которая предстала перед глазами доктора Биггса, когда он вошел в комнату, была очень тревожной. Роуз была привязана кожаным ремнем к стулу, и ее глаза чуть ли не выскакивали из орбит. Она качалась и царапала стулом об пол, выкрикивая проклятия в адрес мужа и отчаянно пытаясь высвободиться. Джим Талбот безуспешно старался успокоить ее, и у него по лицу текла кровь.

Другой мужчина, с которым доктор не был знаком, по-видимому сосед, стоял на коленях перед девочкой и вытирал ей кровь с лица. На девочке была ночная рубашка, мокрая от мочи и забрызганная кровью. Весь пол в гостиной был усеян кастрюлями, горшками и осколками от тарелок.

Доктор Биггс моментально понял, что это не простая домашняя драка. Роуз нельзя было успокоить чашкой чая и разговором. Стало ясно, что и муж, и дочь будут подвергаться риску, если она останется здесь. Поэтому он принял единственно правильное решение — дать женщине успокоительное и отправить ее в психиатрическую клинику для душевнобольных.