Мейв Бинчи - Небесный лабиринт. Прощение

Он взял ее руку и поднес к лицу. На его глазах были слезы. Джек Фоли плакал.

— Она выходит замуж… за меня, — сказал он.

Бенни не поверила своим ушам.

Она молчала. Знала, что ее рот открыт, а лицо покраснело от страха.

Джек все еще не отпускал ее руку.

Его тело содрогалось от рыданий.

— Мы должны пожениться, Бенни, — сказал он. — Это мой ребенок.

Ева была в «Поющем чайнике» и вдруг увидела, что в дверях стоит Бенни. Сначала она решила, что Бенни хочет присоединиться к ним, и хотела сходить за стулом.

А потом увидела ее лицо.

— Увидимся позже, — быстро сказала она сидевшим за столом.

— Ты же еще не доела чипсы! — искренне изумился Эйдан. Такого еще не бывало.

Но Ева уже была на Лисон-стрит.

Она увела Бенни подальше от дверей кафе, в которое ходили все их знакомые.

Бенни прислонилась к чугунным воротам и начала рассказывать. Некоторых слов не было слышно, а некоторые она повторяла снова и снова.

Повторяла, что Джек любит ее, Бенни. По-настоящему любит. Он не хотел, чтобы так случилось. Но ничего другого он сделать не может. Объявление о помолвке будет напечатано в «Айриш Таймс» в субботу.

Ева обвела взглядом улицу и увидела такси, высаживавшее пассажира у дома престарелых имени Святого Винсента. Она потащила Бенни на другую сторону и впихнула ее в машину.

— Дунлаогхейр, — лаконично сказала она.

— Девочки, с вами все в порядке? — Таксист следил за их отражением в зеркале. Высокая девушка выглядела неважно. Так, словно ее вот-вот стошнит.

— Деньги у нас есть, — ответила Ева.

— Я имел в виду вовсе не это… — начал он.

— И это тоже. — Они улыбнулись друг другу.

Ева сказала Бенни, что ей нужно отдохнуть. Когда они приедут домой, у них будет время поговорить.

Кит не было. Она отправилась покупать платье к Пасхе. Пасху ей предстояло встретить в графстве Керри. У Кевина Хики и его отца.

Они расположились на кухне. Бенни сидела за столом и сквозь пелену слез следила за тем, как Ева готовила еду. Тонкие руки подруги резали холодную вареную картошку и бекон, а потом обмакивали длинные кусочки хлеба в сырое яйцо.

— Я не хочу есть, — сказала Бенни.

— А я хочу. Ты забыла, что весь мой ленч остался в «Поющем чайнике»?

Ева достала бутылку хереса, лежавшую в пакете из-под корнфлекса.

— Так мы прячем его от мальчишек, — объяснила она.

— Я не буду.

— Это лекарство, — ответила Ева. Она наполнила два больших бокала и поставила на стол тарелки с едой. — Теперь рассказывай с самого начала и не торопясь. Начни с того, как вы сидели на твоей куртке у канала. Но не говори мне, что он любит тебя, иначе я встану, сброшу все на пол и заставлю тебя убирать.

— Ева, пожалуйста… Я понимаю, что ты хочешь мне помочь.

— Да, хочу, — сказала Ева. Еще никогда ее лицо не было таким мрачным. Ни во время долгой войны с Уэстуордами, ни во время битвы с матерью Клер, ни на больничной койке лицо Евы Мэлоун не было таким жестким и непримиримым.

Они говорили до самых сумерек. Услышав, что пришла Кит, Бенни обвела взглядом неприбранную кухню и наполовину пустую бутылку хереса.

— Не волнуйся, — мягко сказала Ева. — Она все поймет. Я введу ее в курс дела.

— Мне пора на автобус.

— Ты останешься здесь. Позвони матери. Да, Бенни, еще одно… Она спросит, встречаешься ли ты с Джеком. Скажи ей, что нет. Подготовь ее к тому, что между тобой и Джеком все кончено.

— Нет, не кончено. Он не хочет, чтобы все было кончено. Он сказал, что мы должны поговорить.

Кит подошла к двери и с удивлением осмотрела кухню. Но Ева не дала ей открыть рот.

— У Бенни небольшой шок. Лучший способ справиться с ним — это еда. Мы съели половину завтрашнего завтрака, но позже я схожу в магазин на углу и все возмещу.

Долгих объяснений Кит не требовалось.

— Ладно, я отнесу наверх покупки. Увидимся через полчаса, когда придет пора готовить ужин. Конечно, если будет из чего.

Она подбодрила их кивком и исчезла.

Аннабел Хоган сказала, что не возражает. Она задержалась в магазине. Значит, ужин можно не готовить. Они с Патси купят что-нибудь у Марио. Бенни с горечью думала о вечерах, когда она бросала Джека в Дублине на произвол судьбы и как угорелая неслась домой, чтобы составить компанию матери. Теперь она может торчать в Дублине сколько угодно, но уже слишком поздно.

— Ты куда-то идешь с Джеком? — спросила мать.

Бенни помнила предупреждение Евы, но не смогла заставить себя сделать это. Не смогла сказать матери, что все кончено. Если бы она так сказала, это было бы признанием факта.