Кира Касс - Корона

Я села за стол, он устроился рядом.

Когда мне стало невмоготу выносить молчание, я решила сходу расставить все точки над «i»:

– Ты должен сказать мне, что происходит.

– Да, я как раз хотел это сделать, – судорожно сглотнул Хейл. – Но боюсь, вы меня возненавидите.

У меня по спине пробежал неприятный холодок.

– Хейл, за что мне тебя ненавидеть? Что ты такого ужасного сделал?

– Дело, скорее, не в том, что я сделал, а в том, что я не могу сделать.

– Ты о чем?

– Жениться на вас.

И хотя я ожидала нечто подобного, да и вообще Хейл не был героем моего романа, удар оказался крайне болезненным.

– Что… – Мне внезапно стало трудно дышать. Сбылись самые страшные опасения. Оказывается, я нелюбимая. Теперь я это знала. А ему, чтобы это понять, хватило провести возле меня всего несколько недель. – Откуда такая уверенность? С чего ты взял, что не можешь на мне жениться?

Он замялся, вид у него был потерянный, и мне сразу стало легче. Похоже, он вовсе не хотел меня обидеть.

– Я понял, что испытываю нежные чувства к другому человеку.

– К Кэрри?

Он печально покачал головой:

– Нет, к Ину.

На секунду я лишилась дара речи. Ин? Тот самый Ин?

Надо же, а ведь я вообще ничего не замечала. Хейл был таким нежным, таким романтичным. Но зато с Ином мне все сразу стало ясно.

Во времена существования каст был закон, согласно которому жена автоматически переходила в касту мужа. В связи с чем во главе семьи мог стоять только один представитель мужского пола. То же правило распространялось и на союз двух женщин: никакой официальной регистрации, никакой официальной семьи. Некоторые люди жили вместе, не заботясь об оформлении отношений, и говорили, что их любовник – просто сосед по комнате, но в принципе на подобные вещи всегда смотрели косо. Если верить маме, в ее родной Каролине однополые пары подвергались такой ожесточенной травле, что им приходилось уезжать из города.

Но я никогда особо не задумывалась над мамиными рассказами. Мне казалось, что просто времена тогда были тяжелыми. И действительно, зачем людям тратить время и силы, чтобы портить жизнь другим?

Как бы то ни было, однополые пары жили в тени, на задворках общества, и, к сожалению, эта проблема сохранилась и по сей день. Теперь мне стало понятно, почему Ин тяготился своей жизнью.

Но Хейл?

– Но как… как ты вообще?..

– Однажды ночью мы случайно встретились с ним в Мужской гостиной и разговорились. Мне не спалось. Я отправился туда почитать книжку. И неожиданно встретил Ина. Он что-то писал в дневнике. – Хейл задумчиво улыбнулся. – Глядя на него, никогда не скажешь, но он на самом деле жутко поэтичный. Но тогда мы просто поговорили. И уж не знаю, как так получилось, но в какой-то момент мы уже сидели рядом, а потом он меня поцеловал и… я понял, почему никогда не испытывал влечения к Кэрри. Я понял, почему не могу жениться на вас, хотя вы самая умная, веселая, смелая девушка из всех, кого я знаю.

Я закрыла глаза, пытаясь переварить услышанное. Положа руку на сердце, я пришла в ужас, поскольку единственное, о чем я могла сейчас думать, – как вся эта история скажется на мне. Не говоря уже о том, как Хейл объяснит свое открытие семье. А что, если Ина в конце концов выведут на чистую воду? И что скажут газетчики, когда рано или поздно узнают, что даже не один, а двое из Элиты предпочитают быть друг с другом, нежели со мной?!

Нет, я все-таки ужасный человек!

– Я в курсе, что Избранный не имеет права вступать в отношения с другими людьми. Это считается государственной изменой, – выдохнул Хейл, и я в отчаянии закатила глаза, поскольку напрочь забыла об этой детали. – Но считаю, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях.

– Хейл, – я перегнулась через стол и взяла Хейла за руку, – с чего ты решил, будто я способна тебя наказать?

– Но я знаю правила.

– Господи, неужели мы всю жизнь обязаны им подчиняться?! – вздохнула я, и Хейл уныло кивнул. – А что, если нам с тобой заключить сделку?

– Какую сделку?

Я в волнении стиснула руки:

– Если ты сделаешь мне одолжение и задержишься после коронации, чтобы я могла отсеять вас с Ином через несколько недель, а быть может, и дней, но по отдельности, тогда я позволю тебе безнаказанно покинуть дворец.

Хейл вытаращил глаза:

– Правда?

– Должна признаться, меня несколько беспокоят последствия этой истории. Но если мы обставим дело так, будто вы влюбились друг в друга уже после отсева, никто не обвинит вас в государственной измене. Прости, но, когда газетчики раскопают правду, они порвут меня в клочья.