Миранда Гловер - Шедевр

Одну за одной, я начала выбрасывать белые лилии из окна. Они дрожали на ветру как тряпичные куклы и мягко опускались на мостовую. Улица была пустынна и, швыряя белые лилии на снег, я испытала чувство, похожее на катарсис. Затем раздался резкий щелчок. Я прислушалась: еще один щелчок, множество щелчков и вспышек. Теперь я увидела их — группу людей у черного хода в склад, чуть левее от здания. Я захлопнула окно и вернулась в комнату, проклиная все на свете. Они все-таки разыскали меня! И я только что снабдила их информацией для материала о нашем разрыве с Эйданом. Они, несомненно, видели, как цветы завозили сюда днем, и выяснили подробности у курьера — эту информацию раздобыть не так уж сложно. Они считают, что с моей стороны это был красивый жест в расчете на прессу.

Я села на пол у окна, стараясь дышать глубже. Через несколько минут я, пригибаясь, пробежала по комнате и скользнула в спальню. Слава богу, шторы закрыты: здесь меня могут увидеть только Джо и Бен — если они за мной наблюдают. Я захлопнула дверь и встала, чтобы включить свет. Затем обратилась к одной из камер. Довольно скоро станет ясно, нахожусь ли я сейчас в прямом эфире.

— Джо или Бен, пожалуйста, придите и помогите мне. Эти чертовы папарацци повсюду. Постучите четыре раза, и я впущу.

Вскоре я услышала четыре удара в дверь. Я с облегчением подползла к двери в студию и открыла ее.

Джо спокойно зашел в комнату и плотно закрыл за собой дверь.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Мы вели наблюдение, но не заметили ни души.

— Все нормально, — спокойно ответила я. — Я уже привыкла.

Сохранить свое место жительства в тайне почти невозможно. Я слишком хорошо знала это из своей повседневной жизни в Лондоне. Однако нужно быть внимательнее. Теперь еще одна моя слабость станет известна широкой публике.

— С задней стороны дома есть пожарный выход. Уверен, что мы можем им воспользоваться, — сказал Джо. — Я говорил с Беном, и он попросил отвезти вас к нему домой. Я вызвал такси. Машина будет ждать в конце аллеи.

Я энергично кивнула. Сейчас, разумеется, не самый подходящий момент для встречи с прессой. Я уже и так устроила им слишком впечатляющий спектакль для одного вечера.

Сначала мы поднялись по внутренней лестнице, затем прошли через пожарный выход и спустились по винтовой железной лестнице, торчащей снаружи здания как выпирающий позвоночник. Наши ноги гулко стучали по металлу. На аллее было полно мусора, оставленного мясозаготовительным цехом. Джо взял меня за руку, и мы побежали, время от времени скользя по льду. В конце аллеи стоял черный автомобиль с заведенным мотором и потушенными фарами. Мы сели на заднее сиденье, и машина поехала, освещая путь фарами. Я выглянула в окно, пытаясь перевести дух. На улице никого не было. И никто за нами вроде бы не следил.

Джо оставил меня у Бена. Мне было приятно вернуться в этот дом. Я надеялась увидеть своего покровителя еще раз, но дворецкий провел меня прямо в приготовленную мне комнату и спросил, хочу ли я есть. Я отказалась и стала готовиться ко сну. Бен Джемисон уже выскользнул из моих рук и вернулся в свой загадочный мир.

На следующее утро приехала машина, чтобы отвезти меня в аэропорт. Перед отъездом я проскользнула по коридору к кабинету Бена и постучала в дверь, но никто не ответил. Я бесшумно зашла и в последний раз посмотрела на чудесный портрет Фрэнсис Лейлэнд кисти Россетти. Затем шепотом попрощалась и ушла. Мне было жаль Фрэнсис. Теперь она, казалось, была навсегда заперта в Нью-Йорке. У меня же, к счастью, есть обратный билет в Лондон, и мой дом — это место, в котором мне хочется оказаться больше всего на свете.

Программа «Сегодня», «ВВС» четвертый канал.

— Вы предполагали, что за вас заплатят такую большую сумму?

— Нет, для меня это стало полной неожиданностью, — мой голос был сиплым от недосыпания.

— Можете ли вы сказать, что Бен Джемисон не зря потратил свои деньги?

Я помолчала.

— Думаю, он составит окончательное мнение, когда я подготовлю фильм, — наконец ответила я.

Интервьюер фыркнул.

— Как он с вами обращался? Надеюсь, он не поселил вас в галерее вместе с остальной своей коллекцией?

— Боюсь, что сначала так и было, но на выходные он отвез меня в Колорадо.

— То есть вы не выступали перед публикой?

— У меня было несколько частных показов.

Интервьюер продолжал всезнающим тоном:

— А вам не кажется, что в том, чтобы продавать себя на аукционе, есть что-то провокационное? Или мы все были свидетелями обыкновенного рекламного трюка?