Лайза Джуэлл - Винс и Джой

– Боже, – простонала Джесс потом, откинувшись на подушки, – напомни-ка мне, почему я не делала этого целых два года?

Винс не придумал ни одной причины. У него еще никогда не было такого прекрасного секса – если бы был, он бы точно не отказывался от него целый год.

Джесс знала разные тонкости, использовала реквизит, ругалась во время секса грязными словами. Винс впервые в жизни не ощущал абсолютно никакого контроля над происходящим, и ему это нравилось.

Отчасти он ожидал, что наутро она его выгонит, будет стоять над кроватью, держа двумя пальцами его ботинки и повесив на руку его пальто, но вместо этого она приготовила завтрак – идеально сваренные яйца-пашот на тостах со сметаной и капелькой сладкого соуса чили.

– Уэвос-ранчерос в стиле Джесси, – объявила она и снова залезла к нему в кровать. – Могу посмотреть, как ты вскрываешь желток?

Спальня была покрашена в белый цвет, и места хватало только для огромной кровати. Над кроватью, напротив окна с видом на букмекерскую контору, висел огромный холст с репродукцией каллы. На маленькой белой кухне пристроились бутылки с уксусом и маслом, коробки с дорогой пастой. Ванная тоже была маленькая и белая и наполнялась громким гудением, стоило дернуть за выключатель света. В гостиной стоял маленький деревянный обеденный стол с хромированными, изогнутыми посередине подсвечниками, а перед установленным в этническом шкафу телевизором расположились два маленьких усыпанных подушками желтых дивана.

Она снимала квартиру у подруги, живущей в Сиднее, и было сложно сказать, где заканчиваются вкусы подруги и начинаются вкусы Джесс, но образ жизни Джесс явно стремился к хаосу. Одежда сушилась на радиаторах и стульях. На журнальном столике в беспорядке валялись газеты с прошлого воскресенья, обеденный стол был заляпан грязными пятнами, а на телевизоре лежал апельсин.

– Откуда шрамы? – спросила она, проведя пальцами по его челюсти.

– Не думал, что их еще видно.

– Видно. Они совсем бледные, но есть.

– Пластическая хирургия, – объяснил он. – У меня был неправильный прикус, вот такой. – Он привычно выдвинул вперед нижнюю челюсть. – Вырезали часть кости.

Джесс содрогнулась.

– Ой.

– Не думал, что ты такая чувствительная, судя по этому, – удивился Винс, указывая на татуировки на ее предплечье и бедре.

– Это просто уколы, не порезы. Между порезами и уколами большая разница. Так как ты выглядел раньше? Совсем уродливо?

– Да. Неважно. Не сказать, чтобы имел большую популярность среди девчонок.

– И к лучшему, – сказала она, пощекотав его под подбородком. – Зато ты смог развиться как личность. Если бы ты был таким красавчиком всю жизнь, ты стал бы поверхностным и скучным.

Винс чуть не ответил: «Но я и есть поверхностный и скучный. У меня не ни интересов, ни увлечений, ни амбиций. Я ничего не знаю ни о политике, ни о спорте, ни о мире. Просто смотрю телевизор и обучаю людей вождению», но решил сохранить безупречность ее комплимента и ничего не отвечать.

– Я всегда думал, что потеряю девственность с девушкой вроде тебя, – сказал он.

Джесс ошеломленно спросила:

– Что? То есть?..

– Нет-нет. Я имею в виду до того , как потерял девственность. Думал, это случится с кем-то вроде тебя, опытным… Тем, кто в теме. Понимаешь?

– Ааа. – У нее загорелись глаза. – Было бы здорово. Это моя маленькая фантазия. Лишить девственности неопытного юношу. Кто была эта счастливица?

– Джой, – резко ответил он.

– Джой? Ей что, было за семьдесят?

– Нет. Просто старомодное имя. Она была моей ровесницей.

– Сколько ей было?

– Восемнадцать. Она тоже была девственницей.

– О боже, наверное, ужасно было?

– Нет, вообще-то, здорово. Очень, очень здорово.

– Не верю! Как такое возможно? Ни один из вас не знал, что делать!

– Не знаю. Но все получилось как надо.

Остаток утра они провели в постели, где пять раз занимались сексом. Уже через десять часов отношений Винс понял, что обрел лучшего сексуального партнера в жизни. Что бы ни случилось потом, Винс будет всегда использовать секс с Джесс как эталон, по которому будет судить последующие отношения. Текли минуты, секунда за секундой, ласка за лаской, и все больше казалось, что это не просто одноразовый опыт, который Винс будет извлекать из глубин памяти долгими зимними вечерами. Они относились друг к другу с добротой, бережно. Обсуждали семьи, свою жизнь, воспоминания детства. У Джесс не было от него секретов, не было двойного дна, она рассказывала ему все, словно бросала вызов – понравится ли она ему, несмотря на все ошибки.