Лайза Джуэлл - Винс и Джой

Привлекательный мужчина, 29, предпочитает: тайскую кухню, пустынные пляжи, необычные пикники и «Твин Пикс». Любит: Лондон, жизнь. Живет: индекс SW8. Любимый парк: Баттерси. Ищу красивую девушку, чтобы готовить ей и жить с ней.

Когда Джой пыталась проанализировать это объявление в последующие годы, а она пыталась это сделать, и не один раз, то так и не смогла точно вспомнить, чем ее так зацепили слова незнакомца. Может, намеком на солнечное тепло пикников и пляже промозглым сентябрьским вечером в Лондоне. Может, это было обещание хорошей еды и заботы. Может, заявление, что Лондон и жизнь достойны любви. А может, она проявила небывалую поверхностность и просто купилась на слово «привлекательный». Как бы то ни было, на одно-единственное мгновение объявление засияло на пресной бумаге неоновым светом, мерцая разноцветными огоньками и искря бенгальскими огнями. Дрожа от нетерпения, Джой осторожно обвела объявление синим фломастером и медленно сложила газету.

– Вам купить что-нибудь в магазине? – спросила она, поворачиваясь к Марку и Большому Ли.

Они посмотрели на нее так, словно она предложила им свои щипцы для ногтей на ногах.

– Гм, нет, спасибо. Ничего не надо.

– Хорошо.

Она взяла газету и пригоршню мелочи, направилась к телефонному автомату на углу Карнаби-стрит и Грэйт-Марлборо-стрит и договорилась насчет просмотра трех квартир на вечер – на Хайбери, в Тафнелл-Парк и на Финсбери-Парк. А потом вернулась на работу и провела остаток дня, мысленно сочиняя письмо мистеру Тайская-Кухня-и‑Твин-Пикс и не догадываясь, как сильно повлияла в этот день на собственную судьбу, причем не единожды.

– Ах, Джой, – проговорила Барбара, неуверенно разглядывая улицу сквозь ветровое стекло, – не уверена, что мне здесь нравится. Не очень-то похоже на Хаммерсмит.

Джой довольно неплохо знала Финсбери-Парк, она ходила сюда на боулинг и на фестиваль народной музыки, но никогда прежде здесь не жила и теперь смотрела на все совсем другими глазами. Никаких приличных магазинов, супермаркетов, кофеен, магазинов одежды, газетных киосков. Никаких сетевых магазинов – ни одного краеугольного камня британской центральной улицы. Лишь грязные магазинчики, закусочные с малосъедобным фастфудом, ночные продуктовые с грудами сморщенных перцев и черными бананами да импровизированные бутики с безвкусной спортивной одеждой и леопардовыми мини-юбками. Джой не могла поспорить с мамой. Финсбери-Парк несомненно отличался от Хаммерсмит.

Квартира находилась на первом этаже приземистого викторианского дома на Уилберфорс-роуд, тихой улочке, параллельной Блэксток-роуд.

Их встретила Джулия, ее новая соседка. Большая девочка во всех отношениях: сто семьдесят с лишним сантиметров роста, минимум шестнадцатый размер одежды и до нелепости огромная грудь. Она поприветствовала их у двери в свободной футболке, а огромные сиськи, свисающие до талии, свободно болтались под тонкой тканью, словно два маленьких бегемота. На ногах у нее были ужасающие шерстяные розовые носки, а в руке тлела розовая сигарета «Собрание». Густые рыжие волосы свалялись – она явно только что оторвала голову от подушки, – и на затылке образовалось нечто вроде птичьего гнезда.

– Джой, дорогая, добро пожаловать. – Она переложила розовую сигарету в другую руку и заключила Джой в мягкие, дымные, постельные объятия. – А вы, должно быть, мама. Мама – добро пожаловать! – Она наклонилась к оторопевшей Барбаре и расцеловала ее в обе щеки. – Простите за ужасный вид. Ночка выдалась бурная. А теперь давайте я приготовлю вам по чашке отличного кофе. – Она повела их по коридору, через гостиную, заваленную пустыми бутылками из-под вина и грязными стаканами, на кухню со следами бурной вечеринки. На плите стоял горшок с чем-то коричневым и отдаленно напоминающим мясо, маленький столик завален мисками с остатками чипсов. На газете «Сандей Таймс» за прошлое воскресенье валялись пачка фильтров для самокруток, свернутый в трубочку билет на метро и пепельница, полная разноцветных окурков «Собрания» и сплющенных остатков от косяков.

– Да, – подтвердила Джулия, доставая из кофе-пресса влажный комок кофейной гущи и выбрасывая его в переполненное мусорное ведро, – вчера у меня были друзья. Устроили небольшой беспорядок. Не могла выставить их до самого утра. Поэтому везде страшный бардак. – Она вымыла кофе-пресс и положила туда свежий кофе из банки. Джой бросила взгляд на маму, которая старалась вести себя так, словно то и дело оказывается по утрам в субботу на кухнях, полных грязной посуды и наркоманской атрибутики.