Лиз Туччилло: Легко ли быть одной?

Мы слишком устали, чтобы что-то отвечать.

И тут я задумалась. Если всем нам необходимо во что-то верить, так почему бы не в эльфов? Или не в любовь?

– Ну, если Элис способна поверить в невидимый народ, который носит смешные шляпы, я могу поверить в любовь. С сегодняшнего дня я буду верить в то, что все-таки возможно найти человека, с которым можно прожить всю жизнь, которого ты будешь любить и который будет любить тебя. И что это не какой-то психологический обман.

Элис глянула на меня и похлопала в ладоши.

– Совсем другой разговор, – сказала она.

Джорджия посмотрела на нас всех и произнесла:

– Если Элис верит в невидимых человечков, путающихся под ногами у несчастных строителей дорог, тогда я буду верить в то, что встречу мужчину, который полюбит не только меня, но и моих детей.

Серена кивнула.

– Если Элис верит в эльфов, Джулия – в любовь, а Джорджия – в любовь к чужим детям, тогда я буду верить в то, что Джоанна и Кип выдержат этот ужас. И что когда-нибудь они опять будут счастливы.

– А что насчет тебя самой? – спросила я.

– Я верю, что наконец пойму, как стать счастливой. Конечно, я тоже буду счастлива, – сказала Серена.

Руби улыбнулась и символическим жестом подняла бутылку с водой.

– А я буду верить в то, что все мы в итоге будем счастливы. Мы получим то, что хотим, и все у нас будет хорошо. – Она отхлебнула воды. – Да, и еще антидепрессанты. В это я тоже буду верить.

Таким образом, в языческой стране викингов все мы нашли, во что нам верить. Но я не унималась.

– Ладно, но я готова пойти дальше, – заявила я. – Если вы верите в то, что все мы найдем свою любовь и будем счастливы, тогда я буду верить в чудеса – потому что именно они понадобятся для того, чтобы все наши мечты осуществились.

Все засмеялись, но я говорила совершенно искренне.

– Вот-вот, – сказала Элис, поднимая свою бутылку, как будто произносила тост. – Эльфы и чудеса. Предлагаю верить и в то, и в другое. Я серьезно, почему бы и нет?

Мы все одобрительно зааплодировали и тоже подняли свои бутылки.

– Действительно, почему бы и нет?

Наш самолет разгонялся по взлетной полосе. Я расположилась на крайнем кресле, Серена устроилась у окна. Руби с Элис сидели перед нами, а Джорджия – через проход. Набирая скорость, самолет дрожал, вокруг свистел ветер. Тогда-то я и сообразила: моя тяжелая похмельная голова, недосыпание и болтовня с подругами привели к тому, что я забыла принять таблетки перед отъездом. Более того: я даже забыла сунуть их в свою ручную кладь. В испуге я судорожно вцепилась в мелко вибрирующие подлокотники своего кресла.

– Поверить не могу, что я не захватила свое лекарство. Какая же я идиотка!

Видя, как я побледнела, Серена положила ладонь мне на руку.

– Все будет о’кей, ты еще не забыла? У нас у всех все будет о’кей.

Наш самолет медленно шел на подъем, набирая высоту. Я кивнула.

– Да. Правильно. У всех у нас все будет о’кей, – сказала я и немного ослабила хватку на подлокотниках.

Наш полет продолжался. Серена читала мне вслух журнал «Пипл», а Джорджия время от времени перебивала ее очередной сплетней, которую она слышала про кого-то из знаменитостей. Я понимала, что они вдвоем пытаются меня развлечь, чтобы я не заорала. И им это удалось. Пять с половиной часов – и никакой паники. Ни капельки холодного пота на лбу, никакой одышки, вообще ничего такого. В салоне я просто была, как все, еще одним вполне вменяемым пассажиром. Не знаю, почему так получилось; наверное, с друзьями я не чувствовала себя одинокой. Или, может быть, все дело в ритуале, который мы провели в Исландии, где я отпустила все прежние ожидания насчет своей жизни – возможно, туда вошел и страх смерти. А может быть, где-то в глубине души я была уверена, что теперь все будет хорошо. А если все-таки этого не случится, что крайне маловероятно, и нам всем суждено погибнуть в упавшем на землю громадном факеле – что ж, ни я сама, ни моя паника в этом ничего изменить не сможем. Поэтому я отпустила ситуацию и просто летела домой.

Моя паника прошла, какой бы ни была причина этого.

Мы собрались вместе через две недели, чтобы узнать, как дела у Элис, которая вернулась на свою прежнюю работу в бесплатную юридическую консультацию. Мы пошли в ресторан «Спайс» на Манхэттене и заняли большую кабинку в VIP-зоне внизу – благодаря Элис, разумеется. Она рассказала нам о деле, над которым работала: подростка обвиняли в нарушении условий досрочного освобождения, но на самом деле его подставил один из друзей. Элис кипела энергией и была уверена в себе, и ей не терпелось обо всем этом нам поведать. Мы заказали вина, но Руби пить отказалась. Она принимала новые лекарства, и ей нельзя было употреблять алкоголь. Когда она призналась, что это антидепрессант, мы зааплодировали.