Майя Шаповалова - Граница. Таежный роман. Солдаты

— Вот такие дела, Леша, — печально произнес Голощекин. — Ну ничего, мы справимся. С кем не бывает. Хотя, если честно, я был уверен, что с нами такого никогда не случится. Люблю я ее, Лешка. Понимаешь?

Жгут кивнул.

— И ведь знаю, что сам во всем виноват. — Никита прерывисто вздохнул. — Береги жену, Леша. Не огорчай ее. Хочешь, я с Борзовым поговорю? Давай-давай, он мужик отходчивый и к тебе, по-моему, нормально относится… А могу с Сердюком поговорить. Подумаешь, концерт для школьников! А тут семья из-за этого концерта рухнуть может. Ты куда Галю отвезти хотел — на юг? Дикарем поедете? Хочешь, путевку вам устрою? У меня люди знакомые есть в санаторно-курортном управлении. Дороговато, конечно, выйдет, зато так отдохнете — сто лет вспоминать будете… А если денег не хватит, так ты не тушуйся, скажи. Я одолжу. Я, Леш, скопил малость, думал тоже с Маринкой куда-нибудь махнуть, а оно вон как получилось.

Глаза у Жгута загорелись — это Никита заметил сразу и теперь ждал, как пойдет разговор.

— Так, может, вам правда уехать куда-нибудь? — осторожно спросил Жгут. — Говорят, перемена места в таких ситуациях благотворно влияет на… — Он увидел, что Голощекин качает головой, и смущенно умолк. Выждав немного из вежливости, сказал: — Ну поговори с Борзовым. И насчет путевок поговори. Денег у меня хватит, я заначил.

Алексей явно повеселел. Сочувствие другу, который грустил по поводу семейных сложностей, легко уступило место размышлениям о способе решения собственных проблем.

— Сегодня и поговорю, — пообещал Голощекин. — Ты когда собирался — в августе?

— Да мне все равно, — пожат плечами Жгут. — Главное, чтоб море еще теплое было. Никит, спасибо тебе, век не забуду.

— Услуга за услугу, идет?

— Да хоть две. А что нужно?

— Скажи своей Галине, что я за вас обоих просить буду. А то она, похоже, меня монстром каким-то считает. Из-за Маринки, наверное.

— Да брось ты, Никита! — беспечно воскликнул Жгут. — Ну она, конечно, за Марину переживает — подруга все-таки… Нет, я скажу, скажу обязательно.

— Ладно. — Голощекин встал. — У тебя точно денег хватит?

— Да хватит. Ну а не хватит, я найду способ пополнить, так сказать, закрома родины.

— Может, меня научишь?

— Тебя? — удивленно спросил Жгут. — А тебе-то зачем? То есть я хотел сказать, ты вроде и так не бедствуешь.

— Не бедствую, — согласился Голощекин. — Но ты мне покажи дурака, которому бы лишние деньги помешали.

Жгут ухмыльнулся.

— Насчет дурака не знаю, а вот дурищу могу. Галка моя, например.

— Что, ей деньги не нужны? Не верь, Лешка. Бабам всегда деньги нужны — на шмотки, на цацки всякие, на чулочки-лифчики…

— Так и я говорю, — обрадованно согласился Жгут. — А она: мне ничего не надо, не играй, ты когда-нибудь влетишь на кругленькую сумму… — Он махнул рукой и пожаловался: — Однажды такую кучу денег спалила!

— Как — спалила?

— Натурально. Спичку поднесла — и новый холодильник коту под хвост. Миллионерша сумасшедшая.

Голощекин пожевал губами, будто что-то прикидывая, сказал задумчиво:

— Мне тут работенку одну подкинули. Сам не справлюсь, помощник нужен. Ты как?

— Как пионер. Готов к труду и обороне. К труду даже больше. А что за работа?

— Потом поговорим. — Голощекин открыл дверь, сказал, обернувшись: — Галине привет.

Он прошел по коридору и, оказавшись на улице, бодро зашагал к штабу.

Папа не ошибся — у Жгута действительно было два слабых места.

По извилистой лесной дороге ехал старый автобус, и тени кедров весело скакали по его облупленным бортам.

В автобусе ехал 5 «Б». Ольга Петровна Чижова с удовлетворением смотрела на новенькие красные пилотки, тщательно отглаженные галстуки, накрахмаленные рубашки.

— Споем, ребята? — предложила Ольга и начала первой: — Здравствуй, милая картошка…

— …тошка-тошка, — вразнобой подхватили высокие голоса.

Накануне Ольгу вызвала к себе баба Шура. Как раз заканчивалась последняя репетиция — Коньков и Сарычев, исполняя акробатический этюд, что-то не рассчитали и рухнули, с грохотом повалив парту. Хорошо, головы не расшибли. Ольга отправила всех по домам и уже собиралась уйти сама, но в коридоре ее поймала директриса и пригласила пройти к ней в кабинет.

Ольга шла следом, глядя, как баба Шура идет вперевалку, с трудом переставляя короткие, оплывшие в щиколотках ноги в грубых, почти мужских ботинках, и думала о том, что, если та начнет возникать, она, Ольга, просто откажется ехать. Хотя как откажется? А ребята? Она не может их обмануть. Значит, будем выкручиваться.