Виктория Готти - Суперзвезда

Эдвард ввел ее в общество, осыпал дорогими подарками и открыл ей новый мир. Она приняла его как свой собственный. Одним из его многочисленных владений было крупнейшее в стране модельное агентство. Он сразу же показал ее ведущим фотографам Лос-Анджелеса и Нью-Йорка и создал для нее портфолио. Челси сразу же привлекла к себе камеры — новое лицо, сексуальное и соблазнительное. На съемках и подиумах она была элегантна и грациозна, а каждый снимок становился еще одной ступенькой к большому экрану.

К сожалению, Челси не подозревала, что неприятности бывают и у богатых. Когда Эдвард умер от удара, она узнала, что он владел лишь небольшой частью модельного агентства, а жил на те деньги, которые получил от продажи своей страховки. Наследство он давным-давно потратил. После его смерти, три месяца тому назад, банк заявил о своих правах на особняк, который, оказывается, был заложен под самую крышу. Челси опять осталась одна и без средств к существованию. Единственным конкретным достижением ее десятилетнего союза с Эдвардом была ее дочь Изабелла.

Челси сканировала бар и танцплощадку через полуопущенные ресницы. На нее постоянно глядел какой-то коротышка с тяжелым акцентом, продолжая надеяться, что она изменит свое решение и примет его предложение выпить и потанцевать. Челси делала вид, что не замечает его глубоко посаженных темно-карих глаз, она отчаянно искала Джо, Тома или хотя бы Майка. Подняв стакан, она подержала его с минуту и залпом выпила остаток напитка. Вкус ей не понравился. Весь облик Челси Хаттон говорил, что она принадлежит к высшему обществу: идеально уложенная прическа, дорогой наряд от Армани, изящные туфли от Маноло Бланик стоимостью в тысячу долларов. Посещение «Вонючей обезьяны» совсем не соответствовало ее безупречному имиджу. Но она любила остроту ощущений и разнообразие и могла вписаться в любую обстановку — а к симпатичным мужчинам она испытывала особую слабость.

— Подыскиваешь счастливого кандидата? — Это была Тина, недорогая и к тому же не очень хорошая актриса. Ее можно было встретить везде, где появлялась Челси, а особенно в «Вонючей обезьяне». Тина была надоедливая особа, настоящая приставала, и Челси недоумевала, как эта пресытившаяся блондинка всегда узнавала, где ее можно найти.

«Это не то, что мне нужно», — подумала она, а вслух сказала:

— Не сегодня.

Слезая с высокого стула, она старалась четко произносить слова. Достав из сумочки пятидесятидолларовую купюру, она, как всегда, оставила большие чаевые. Леди всегда выпивает столько, чтобы не потерять своих манер, учил ее Эдвард. Злая, пьяная и расстроенная, Челси вышла из клуба на аллею, где швейцар обычно парковал машины, когда у фасада все было занято.

Именно здесь она столкнулась с ним. Улыбаясь, он облокотился на откидной верх своего «мерседеса» последней модели. Стоило ему взглянуть на нее вот так, и она была готова ради него на все.

В последний год Эдвард был замкнут. Она общалась лишь с Изабеллой. Челси пыталась чем-то заняться, иногда даже перебирала приглашения на просмотры в студиях, где у нее были немногочисленные, но совсем неплохие роли. Она искала чего-то, пока мужчина с удивительными глазами и ошеломляющей улыбкой не встал на ее пути.

Подойдя к его машине, Челси уже чувствовала на своих губах его губы, ощущала, как его нежные руки с ухоженными ногтями охватывают ее тело.

— Садись, — произнес он. Больше ей ничего не было нужно.

— Когда ты приехал в город?

— Утром, — ответил он, открывая дверцу.

— Откуда узнал, что я здесь? — Она говорила чуть слышно, стараясь сдержать голос.

— У тебя постоянные привычки. Нетрудно вычислить. — Он облокотился на автомобиль, следя за тем, как она медленно опускала длинные бронзовые ноги в салон машины. Она улыбнулась: ей всегда казалось, что предвкушение всегда приятнее самого секса.

Опустившись в глубокое переднее сиденье «мерседеса», Челси обратила внимание на «Лос-Анджелес таймс», что лежала на приборной доске. Заголовок гласил: ИЗВЕСТНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ КИНОСТУДИИ ПЕРЕНЕС СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП. Внизу была черно-белая фотография Роджера Турмейна во время его последнего появления на публике всего две недели тому назад.

Ее словно ударило электрическим током.

— В чем дело, Челси? — В голосе мужчины прозвучало беспокойство.

Она не ответила. Ее сердце бешено заколотилось, она стала задыхаться.

Джонатан Турмейн переключил свое внимание с монотонного голоса диктора Си-эн-эн на автоответчик. Он даже не услышал, как тот прозвонил.