Софи Барнс - Наедине с герцогом

– Все так запуталось, – произнесла девушка, пряча взгляд.

– Я хотел бы ухаживать за вами.

Энтони выпалил это не думая. Точнее, не совсем так. В последнее время он только и делал, что думал о мисс Смит. Он думал о ней, когда его спрашивала матушка, когда беседовал с некоторыми из гостей, – ему даже пришлось выслушать подробное описание куклы, которую недавно приобрела леди Дифорд. И все это время образ мисс Смит не выходил у него из головы – ее глаза, ее улыбка… прикосновение к ее бедру. Они были знакомы менее суток, и все же Энтони чувствовал, что сражен. Однако он понимал, что следует объяснить свою последнюю неожиданную реплику на тот случай, если эта девушка решит, будто он в нее влюбился. Это просто смешно – они едва знакомы!

– Я имел в виду, что мне хотелось бы проводить с вами больше времени, узнать вас ближе.

Изабелла вглядывалась в него из-под своей маски, и больше всего Энтони хотелось сорвать эту маску с лица, чтобы рассмотреть мисс Смит как следует.

– Это невозможно, – ответила девушка, прерывая повисшее молчание словами, которые он предпочел бы не слышать. В ее голосе послышались боль и сожаление.

– Почему, мисс Смит? – Энтони хотелось встряхнуть ее, чтобы она поняла: выходить замуж за человека, которого не любишь, – ужасно, и не важно, какие причины заставляют тебя идти на это. – Кто этот человек? Почему вы чувствуете себя обязанной выйти за него замуж?

– Я не могу сказать, – пробормотала она.

– Посмотрите на меня, – попросил герцог, решительно настроенный переубедить ее, даже если при этом он рисковал оказаться в глупом положении.

Эта девушка была такой необыкновенной. Она казалась просто совершенством и, может, была предназначена ему судьбой. Энтони чувствовал это и был уверен, что обязан сделать все от него зависящее, чтобы заполучить ее.

Он и представить себе не мог, почему так решил, но был полностью в этом уверен, как и в том, что сейчас кружится с нею в вальсе. Мисс Смит не нашлась, что сказать, но в ее глазах читалась скрытая боль.

– Я герцог, мисс Смит. Только не говорите мне, что, если я стану за вами ухаживать, ваши родители откажут мне от дома. И не уверяйте меня, что, если я предложу вам выйти за меня замуж, ваш отец откажет только потому, что вы уже дали согласие другому джентльмену.

Музыка стихла, и они медленно остановились. Энтони поклонился, и Изабелла в ответ сделала реверанс. Выпрямившись, он заметил, что у нее блестят глаза. Черт побери, он довел ее до слез!

– Простите меня, – пробормотал герцог и повел девушку к открытым дверям, а потом в коридор.

Ему просто необходимо было поговорить с ней наедине… заставить ее понять, что она собирается совершить ошибку – ошибку, которой все еще можно избежать.

– Куда мы идем? – спросила Изабелла, когда герцог потянул ее за собой.

В ее голосе прозвучала тревога, и немудрено – в конце концов, то, что герцог уводил ее из зала, намереваясь остаться с ней наедине там, где никто не мог бы им помешать, было явным нарушением приличий.

– Сюда, – ответил Энтони.

Он завел ее в комнату и торопливо запер дверь.

Они оказались в библиотеке – в святая святых, где герцог мог расслабиться и быть самим собой. Он обернулся и увидел, что мисс Смит смотрит на него как на пирата, который коварно похитил ее и увез за семь морей. Не на такую реакцию он рассчитывал.

Чтобы ее успокоить, Энтони сказал первое, что пришло ему в голову:

– Какое ваше любимое лакомство, мисс Смит?

Он увидел, как она нахмурилась, как будто ломала голову над тем, почему он задал ей такой нелепый вопрос. Но потом ее лицо разгладилось и она ответила:

– Клубника, ваша светлость. Не пирог с клубникой, не варенье, а свежая, сочная клубника.

Энтони не отрываясь смотрел на нее, а точнее, на ее губы. Разговор о клубнике привел к тому, что он стал гадать, какие же на вкус губы этой девушки и, хуже того, как бы ему об этом узнать.

Герцог видел, как мисс Смит подошла к одной из книжных полок и стала рассматривать то, что на ней стояло.

– Что это? – поинтересовалась девушка.

Энтони пожал плечами.

– Моя коллекция, по всей видимости.

Спеша остаться наедине с Изабеллой, герцог совсем забыл о коллекции – он хотел, чтобы ее отнесли наверх в его спальню и никто из посторонних ее не увидел. И дело было не в том, что кому-то могла показаться странной его страсть превращать обрывки и обрезки в нечто большее, а в чем-то более личном, интимном, – он хотел уберечь все это от чужих глаз. Каспер был единственным посторонним человеком, который видел его работы. Теперь Энтони, затаив дыхание, ждал, что скажет мисс Смит.