Кэтти Уильямс - Солнце за облаками

Леди Джессика "поймала золотую рыбку", игриво говорилось в статье, и многие соискательницы брачных уз могли бы ей позавидовать. Там была и ее фотография - улыбающаяся, откинув голову перед объективом, леди Джессика выглядела чрезвычайно эффектно.

Ли безжалостно смяла газету и отшвырнула ее прочь. Потом вскочила с постели и, вытащив из шкафа дорожный чемодан, начала без разбору бросать в него свои вещи. Платья, косметика, шампунь, бижутерия - все летело туда беспорядочной грудой.

К черту! Это ее не заботило. Ничто больше не имело значения. Бежать, поскорее бежать из Лондона, и плевать, что Николас или кто-нибудь другой об этом подумает!..

Было почти девять часов. Она может успеть вернуться в поселок рано утром. Доставляло какое-то злобное удовлетворение сознавать, что она покидает его дом с такой безумной скоростью.

Газетная статья душила сознание, сводила с ума. В Йоркшире по крайней мере она хоть сможет дышать свободно, без этого ужасного ощущения, что вот-вот задохнется.

Она ворвалась в гостиную и с ходу объявила сэру Джону и Фредди, что собирается уехать, в тот самый момент, когда они готовились начать новую партию. Увидев их ошарашенные лица, она чуть было не рассмеялась, но в глубине души чувствовала, что если хоть чуть-чуть расслабится, то смех тотчас же перейдет в рыдания, которые ей никак не удастся объяснить.

- Ты хоть представляешь, сколько сейчас времени? - заплетающимся языком спросил брат, видя упрямую решимость на ее лице.

- Конечно, знаю, - отрезала Ли и тут же изобразила извиняющуюся улыбку, предназначенную сэру Джону. - Кстати, я так рада, что вы остановитесь у нас, сэр Джон. Йоркширский воздух будет вам очень полезен.

Боже, подумала между тем она, какую чушь я несу!..

- Но мы ведь решили уехать в следующие выходные, - осторожно заметил Фредди, украдкой взглянув на сэра Джона.

- Вот и отлично, - сказала Ли, поднимая свой чемодан и давая таким образом понять, что беседа закончена. Она повернулась к сэру Джону, чье мягкое выражение лица заставляло ее чувствовать себя куда более неловко, чем откровенное любопытство Фредди, и искренне поблагодарила его за гостеприимство. - Прекрасно, что я скоро вновь увижу вас в Йоркшире. Я, знаете ли, решила, что мне лучше всего отправиться туда прямо сейчас, чтобы привести наш дом в порядок к вашему приезду.

Я и впрямь несу чепуху, снова мелькнуло в голове.

Сэр Джон нахмурился.

- Твой неожиданный отъезд не связан каким-то образом с моим внуком? спросил он напрямик.

- С Николасом? О нет! Нет, нет. Нет, конечно. - Она криво усмехнулась. Что за нелепая мысль?

Если я не уеду прямо сейчас, подумала она, то определенно окажусь в сумасшедшем доме к завтрашнему утру.

Сэр Джон выглядел обеспокоенным. Но Ли надеялась, что он взволновался не настолько, чтобы тотчас же уведомить обо всем Николаев. Что касается Фредди, тот все еще глядел на нее так, будто она внезапно помешалась.

Еще раз попрощавшись. Ли быстро вышла вон из комнаты. Фредди семенил за ней, как щенок, и все старался убедить ее остаться в Лондоне до конца недели. Но Ли торопливо шла дальше, всучив ему один из чемоданов, и на все уговоры решительно отвечала "нет".

- Счастливо оставаться, - сказала она у входа в метро и крепко поцеловала брата в щеку. - Позвони мне и дай знать, когда встретить вас на станции. - И вдруг, непонятно к чему, добавила:

- Разве жизнь не смешна?

- Что? - удивленно переспросил Фредди.

- Так, ничего.

Когда Ли наконец добралась до платформы, откуда, как объявили по радио, через полтора часа должен был отойти нужный ей поезд, там было еще сравнительно мало народу. Она уселась на свой чемодан и принялась скорбно рассматривать этот разношерстный люд, в обществе которого ей предстояло провести ближайшие несколько часов.

Никто не показался ей хоть сколько-нибудь занимательным, но, честно говоря, и сама она выглядела едва ли интересно со стороны: этакая неприкаянная фигура в выцветшем ситцевом платьице, немодном мешковатом жакете и с копной длинных рыжеватых волос.

Она подтянула колени к груди, обхватила их руками и закрыла глаза, пытаясь унять стук в висках. Хуже всего было бы сейчас разрыдаться. Этим она только разбередила бы свою боль.

Ей хотелось быть спокойной настолько, насколько можно, и тогда - кто знает? - все будет выглядеть не до такой степени ужасно.

Услышав чьи-то торопливые шаги, приближающиеся к ней, она даже не подняла голову. Кто бы там ни был, ей-то что до того?