Елена Озерова - Любовный пасьянс

— Ну что, Катюша, как ты себя чувствуешь?

Володя, наполнив бокал жены шампанским, испытующе и с легкой тревогой заглянул ей в глаза.

Катя нашла в себе силы улыбнуться:

— Чудесно. Все чудесно.

Она хотела еще что-то сказать, но не успела. К ним подошел невысокий лысый человечек в переливчато-голубом костюме:

— Владимир Сергеевич! Позвольте вам попенять — сколько мы с вами знакомы, а вы до сих пор скрывали от нас свою очаровательную супругу!

Лысый, склонив круглую голову набок, с умильной улыбкой смотрел на Катю. Он был ниже ее почти на голову. Катя почувствовала, что краснеет.

— Ну что вы, Алексей Степанович, — вежливо сказал Володя. — Не скрывал, просто как-то случая не было. Катюша, позволь представить тебе Алексея Степановича Соловцова, генерального представителя фирмы «Говард Росс» в Москве.

— Очень приятно.

Катя протянула руку, и Соловцов галантно поднес ее к губам:

— Вы самая красивая женщина в этом зале. Как только я вошел, сразу заметил вас и гадал — как такое чудо красоты оказалось на этом банальном фуршете, среди скучных деловых людей? Вам, наверное, невообразимо тоскливо видеть вокруг себя наши унылые лица?

— Спасибо, — невпопад сказала Катя. Она не очень хорошо представляла себе, как следует отвечать на подобные комплименты, и растерянно взглянула на мужа. Володя тоже не ожидал от Соловцова такого приступа красноречия и был несколько обескуражен. Тем более что Соловцов отнюдь не входил в число его близких друзей — они до сегодняшнего вечера виделись всего раза три-четыре и исключительно по делу.

Возникла короткая, но неловкая пауза. Соловцов, однако, неловкости не уловил. Он взял бутылку шампанского и наполнил два бокала. Один взял себе, другой протянул Городецкому:

— Предлагаю выпить за сокровище, которым вы обладаете!

Он приподнял бокал. Движение было слишком резким — шампанское выплеснулось прямо Кате на платье. На изумрудном шелке расплылось безобразное мокрое пятно. Катя испуганно посмотрела на свой безнадежно испорченный наряд.

— Ах, Боже мой, как неловко получилось, — засуетился Соловцов. Володя и опомниться не успел, как тот достал из кармана яркий клетчатый носовой платок и попытался оттереть шампанское. Катя отшатнулась.

— Извините, — быстро пробормотала она, сунула свой фужер в руки мужу и убежала в туалетную комнату.

Вся сценка заняла не более пяти минут. Но никто из троих ее участников не подозревал, что некто четвертый незаметно, но с интересом наблюдал за развитием событий со стороны. Этим четвертым был Всеволод Кириллович Аникеев. Проводив Катю взглядом, он отыскал глазами в толпе высокую красивую блондинку и кивнул ей — едва заметно, но блондинка поняла и тоже направилась к выходу.

Включив воду, Катя как умела замыла шампанское. Весь правый бок платья стал мокрым. Оглядев плачевные результаты своих трудов, Катя совсем упала духом. Шелк был слишком тонким и нежным. Даже если пятно высохнет, на материи останутся заметные контуры. Прямо над разрезом, на самом видном месте! А вечер только начался! Катя опустилась в глубокое кресло. Вот так она и просидит в туалетной комнате до конца, но на люди с таким пятном не покажется. Мужчины еще ничего, но женщины будут смотреть на нее так, что захочется сквозь землю провалиться. От досады хотелось плакать. Так Катя и знала, что без неприятности не обойдется! Не зря она терпеть не может подобных мероприятий.

— У вас какие-то проблемы?

Катя подняла лицо. Перед ней стояла высокая девушка с длинными платиново-белыми волосами. В карих глазах ее читалось искреннее участие.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Ах, нет, — пробормотала Катя, указав на мокрое пятно, — тут уже ничем не поможешь.

Девушка присела на корточки и внимательно оглядела ткань:

— Да-а… — И вдруг решительно скомандовала: — Снимайте!

Катя почему-то сразу подчинилась.

Девушка включила воздушную сушилку и поднесла платье под струю горячего воздуха:

— Сейчас высохнет, а потом что-нибудь придумаем. Не сидеть же вам здесь остаток вечера.

После просушки Катя снова облачилась в свой испорченный наряд. Как она и предполагала, на изумрудном шелке остались желтоватые разводы.

— Вот видите! — сказала она расстроенно.

Девушка раскрыла свою элегантную лаковую сумочку, секунду покопалась в ее внутренностях и извлекла на свет что-то маленькое и блестящее:

— Слава Богу, она тут!

Девушка опустилась перед Катей на колени, проделала две-три манипуляции длинными тонкими пальцами, и Катя восторженно ахнула. Пятно исчезло в складках умелой драпировки, заколотой изящной золотой булавкой.