Марина Преображенская - Лабиринты судьбы

На следующем снимке Леша положил руку на плечо девушки, с которой он уединился в доме Марата.

Внутри у меня все оборвалось. Даже руки моментально стали влажными. Мне очень хотелось спросить, кто на фотографии рядом с Лешей, но я боялась услышать, что это его любовница. Со Стасей тоже не все ясно, но об их связи Ник мог и не догадываться, бывают же такие случаи…

Я слишком долго рассматривала фотографию, и Ник, исподволь наблюдавший за мной, улыбался. Не обращая внимания на мое застывшее лицо, он ехидно спросил:

— Восхитительная девица, не правда ли?

— В порядке! — бросила я фото в бардачок и с силой захлопнула его. — Только уж больно юна для него.

— Ха-ха-ха! Глупышка! — рассмеялся Ник, и я чуть не заплакала от обиды.

— Что ты все смеешься, как дурачок! — взорвалась я. — Мне совершенно наплевать, с кем он удовлетворяет свои сексуальные потребности. Есть деньги — гуляй! Девочки таких любят. Особенно эти малолетние прохиндейки. — Я буквально выплескивала на Ника свою яростную ревность, пытаясь завуалировать ее под раздраженное безразличие.

Мы замолчали. Я попробовала успокоиться, рассматривая болтающуюся под зеркалом русалочку с длинными зелеными волосами и серебряными чешуйками по гибкому стану. Русалочка качалась в воздухе, словно плыла, и подмигивала мне, хлопая длинными, тоже зелеными ресницами.

Я уже почти успокоилась и заставила себя не думать о любовных связях Леши, когда Андроник примирительно произнес:

— Да ладно тебе! Хватит дуться. Нет у Воли никаких любовниц. Ни молодых, ни старых… — Он посмотрел на меня вполне серьезно и тут же возразил сам себе: — Хотя дожить до тридцатника и ни с кем…

— Замолчи! — не выдержала я.

— Ты бы не кипятилась, — посоветовал мне Андроник. — Наверняка за все эти годы у него были женщины, но с тех пор, как я услышал от него твое имя, он словно спятил.

— Вы все сумасшедшие, — парировала я и отвернулась к окну.

— Может быть… — немного подумав, согласился Ник. — Иначе, невзирая на все усилия Воли, я бы ни за что не помирился со своей женой.

— Я понимаю, что она ходила за ним, как на привязи, взывая к его чувству товарищества и ответственности перед крестником…

Ник бросил на меня взгляд и спросил:

— А ты уже знаешь, что Леша крестный моего сына?

Я неопределенно пожала плечами. Собственно, мне это было безразлично, но открывшиеся обстоятельства немного проливали свет на двусмысленные отношения Леши и жены Андроника. Оказывается, Ник знал о частых встречах Леши и Стаси. Стасе и нужно было-то от Леши всего лишь посредничество в налаживании семейных отношений. С этим я разобралась, на сердце стало немного легче, но та таинственная незнакомка… Боже, как она терзала мое сердце! Я ведь слышала, каким нежным и соблазнительным был его голос, когда он разговаривал с ней, уходя от меня все дальше и дальше, пока не скрылся в одной из спален. Я вспомнила это до мельчайших подробностей. И то, на какие ухищрения мне пришлось пойти в попытке выяснить, чем они занимаются за закрытой дверью, и то, какое разочарование меня постигло, когда я так и не увидела на дисплее ни Лешу, ни его спутницу, и то, как я узнала, что местом своего уединения они выбрали именно спальную комнату, которая, я была уверена, что и Леша знал об этом, не просматривалась видеосторожем.

Воображение мое разыгралось, и сердце снова бешено заколотилось. В диком, необъяснимом напряжении я вдруг посмотрела вперед и с ужасом увидела, что навстречу нам на невероятной скорости несется потерявший управление огромный, жуткий «КамАЗ». Кровь заледенела в моих жилах, и единственная мысль вспыхнула в мозгу перед страшным ударом: «Конец!»

— Держись! — услышала я хриплый, искаженный до неузнаваемости голос Андроника. Солнечный луч блеснул в синей бездне, и я погрузилась во тьму.

— Молоденькая какая… Ай-ай-ай… Как же она без ноги?…

— Ой, не говори, не говори…

Какие-то странные голоса непонятного происхождения доносились до моего сознания. «Где я?» — мелькнуло у меня в голове.

Мне вдруг стало невыносимо холодно, и я задрожала всем телом. Каждая клеточка будто набухала изнутри, переполнялась субстанцией жидкого азота и готова была вот-вот взорваться мелкими осколками льда.

— А может, и не выживет? — вопрошал странный старушечий голос, больше похожий на скрип несмазанных тележных колес.

— Доктор сказал, жить будет… Без ноги…

«О ком это они?» — снова удивилась я и открыла глаза. Белая пелена, словно непроглядный туман, стояла у меня перед глазами. Я захотела протереть глаза рукой и попыталась поднести ее к лицу. Рука лишь едва дернулась и бессильно упала.