Анна Андрианова - СердцегрыZы

Взволнованный директор PR-департамента поджидал Олега в приемной.

Верочка, как всегда с несказанно благодарным выражением лица, принесла кофе.

— Что мы имеем? — бодро осведомился Олег.

Занудный и дотошный директор, напоминающий телосложением — большая голова и узкие плечики — Чиполлино, положил на стол Олега отчет о проделанном исследовании СМИ.

— Понимаете, Олег Викторович, ситуация у нас, если говорить правильно, не очень благоприятная… Ведущие издания в связи с последними событиями обвиняют нашу компанию в нечистой, так сказать, конкурентной борьбе.

Олег рассматривал отчет. В кабинете пахло грозой. Пронырливым журналистам так нравилось то, что под следствие попала одна из самых влиятельных промышленных корпораций, что они подсовывали эту «вкусняшку» даже в номера, находившиеся в типографии. Так уж им хотелось произвести сенсацию. Конечно, пресса подозревала дележку госзаказа, подозревала компанию Олега и, разумеется, об этом писала. Олег бегло ознакомился с содержимым скрепленных листков и молча поднял глаза на Чиполлино, грозно буравя его мрачным взглядом. Чиполлино задергался, глаза его забегали. Ему захотелось съесть эти чертовы бумажки.

— А почему вы ко мне с этим вопросом приходите? Не уследили за тем, что пресса нас грязью обливает, а потом докладываете об этом как о несправедливой случайности! Случайностей, нам известно, не бывает, есть только закономерности. Придумайте что-нибудь! У вас зарплата есть?!

Чиполлино, побледнев, кивал.

Олег продолжал:

— Папа римский попал на небеса и говорит апостолу Михаилу: «Милок, я папа римский. Мне, пожалуйста, в рай, все там заказано». — «Папа римский, папа римский? Не знаю такого, сейчас по спискам посмотрю… Извините, вас в списке нет!» «Как нет?» — удивляется папа. — «Ладно, позвоню Господу Богу, уточню», — извиняется апостол. «Не знаю! — отвечает Бог, разгневавшись. — Не беспокой меня по всяким мелочам, звони Иисусу, он на земле был, может, знает, кто это такой!» Апостол звонит Иисусу. «А! Так я на земле когда 2000 лет назад был, открывал рыболовный кружок. Не думал, что он до сих пор существует».

Чиполлино не знал, плакать ему или смеяться.

Олег вещал дальше.

— Так вот, соберитесь там всем своим департаментом и сделайте из нашей корпорации такой вот кружок, миф, легенду, чтобы все-все эти недоумки в него поверили. Придумайте религию, веру. Непоколебимую и незапятнанную! — Олег поправил галстук так, как будто это была удавка, предназначенная для Чиполлино. — Мы предоставляем тысячи рабочих мест, устраиваем музыкальные фестивали для народа, отправляем деньги на благотворительность. У нас все очень хорошо! А на конкурентов нам плевать! Далеко и долго. Пусть они там мечут кал сколько угодно, мы тут ни при чем. — Миф, нужен миф. О чем вы там совещаетесь с утра до ночи?

Чиполлино судорожно перебирал в памяти известные мифологические истории. Глядя на Олега Викторовича, он почему-то смог вспомнить лишь Геракла.

— У нас сегодня назначено совещание как раз по этому вопросу совместно с юридическим департаментом. — Чиполлино заикался от нервного смеха, душившего его.

С одной стороны, ему было страшно, но когда он представлял себе, что его босс — Геракл, желудок сводило от приступа веселья.

— А юристы вам зачем? Еще бы Путина позвали разруливать ваши недочеты. Зайду к вам посмотреть, о чем совещаетесь!

«Дружелюбным» взглядом Олег указал на дверь. Чиполлино стремительно удалился.

Олег нажал кнопку начальника охраны на интеркоме.

Пока босс в поте лица отстаивал имидж своей корпорации, его трезвый партнер, сидя в уютном кресле, знакомился с литературными изысканиями Кристины Ирлановой. Составляя для себя подробный психологический портрет автора, Артур работал, чиркая ручкой прямо в книге.

Артур впервые за это безумное время чувствовал себя свободно и легко. Во-первых, у него в кои-то веки появился шанс выиграть, во-вторых, он наконец отправил жену с детьми отдыхать в Италию. Дочитав до конца первую книгу, на изучение, анализ и осмысливание которой ушло часов восемь, он посмотрел на часы и понял, что не появится сегодня на фестивале. Причин много: а) он человек не публичный, б) спор, а точнее, выигрыш важнее, г) свалила вечно недовольная жена, и дома приятно тихо.

Артур Караев женился в 29 лет. Партия была, казалось, выгодной: единственная дочь владельца спортивного стадиона. Милой и очень симпатичной девочке шел двадцать первый год, она была неслыханно, солнечно мила, как лесная нимфа, непривередлива, как воспитанница школы благородных девиц, и, разумеется, богата. Кто ж мог подумать, что через несколько лет из нее вырастет мегера дизайнерского пошива?