Джей Макинерни - Модельное поведение

— Он говорит, что существуют ведические хитрости. И зачастую ведически трудно обнаружить связи, что скрепляют собаку с человеком.

Меня всегда ставит в тупик способность Джереми верить своему гуру, даже когда тот явно издевается над ним. Его умение строить свою жизнь в соответствии с мудрыми инструкциями мастера обескураживает. Однажды гуру заставил Джереми принять на себя шестимесячный целибат. Может, и Филомена консультировалась с этим старым мошенником?

Мне никак не склонить его выйти пообедать. Даже обращение к музе чечевицы, каши и прочих отвратительно-волокнистых деликатесов, родственных хипповско-вегетарианской диете, не помогает. Как только за мной закрылась дверь, Джереми опять растянулся в кресле, будто йог на гвоздях.

Как это ни странно, но дома не было сообщений от Филомены. Только босс Коннора Джилиан Кроу запрашивала отчет о ситуации с Чипом Ральстоном. Чип был идеей фикс для Джилиан. Она видела его, юного трагического актера, пару недель назад на модном показе в Брайант Парк, где он изучал модели. Идея написать материал о Чипе пришла ей в голову во время планерки, на которой Джилиан заявила, что Джон Гальяно — самый значительный художник второй половины этого века. Прекрасно стриженные головы подхалимов Джилиан согласно закивали вокруг стола в зале для заседаний. В царстве моды, где задыхающийся энтузиазм поет в унисон с токсической тоской, Джилиан владеет техникой великолепного броска-подачи. И совершенно не ясно, почему ее до сих пор не переманили редактировать «Вог» или «Харперс базар».

Был такой момент, когда Коннору удалось угодить принцессе Джилиан. Миг, когда он обнаружил, что девичье внимание сконцентрировалось на нем и его так называемой работе. Кульминация, когда он — в последнюю минуту найденный на замену компаньон — сопровождал ее на костюмированный бал в музей Метрополитен. Все происходившее должно было рассматриваться как событие вселенского значения. Власть в льстивом афродизиачном свете, бриллиантовая олигархия, сочетающая богатство, могущество, успех и красоту. И даже туристы, подобные Коннору, по счастливому допущению могли предполагать, что их запрос о получении гражданства находится на стадии рассмотрения, потому как атмосфера мероприятия позволяла прочувствовать сопричастность происходящему и внимание к своей персоне.

Он был с Джилиан Кроу, следовательно, имел право на существование. И если поначалу все происходившее казалось ему шуткой, что было обусловлено таким самоощущением, будто он нанятый в последнюю минуту лакей, несоответствующий обстановке гетеросексуальный бродяга, то к концу вечеринки он ощущал себя удивительно комфортно в новой роли.

Зараженный желанием угождать и заправленный полудюжиной бокалов шампанского, он радовал свой стол красочными анекдотами о японских сексуальных практиках и неопубликованными историями из жизни знаменитостей. Он изложил свою теорию о двух типах кинозвезд: солипсист и соблазнитель. Один говорит только о самом себе и не верит в возможность существования кого-либо еще; другой/другая, напротив, не очень-то верит в свое собственное существование и постоянно ищет подтверждения от всех имеющихся вокруг поклонников. При этом поведение последнего типа сродни поведению политика, который, глядя в наши широко распахнутые глаза, пытается соблазнить нас всех одновременно. Джилиан постоянно оглядывалась на Аль Пачино, сидевшего за соседним столом, что казалось Коннору глупостью, потому как он лично и вовсе не мог расслышать ничего из того, о чем говорили за его столом или вообще вокруг.

Коннору показалось, что Джилиан не так уж и понравилось это представление, по крайней мере не так, как должно было бы. Если уж совсем искренне, он мало что и помнил. Вероятно, потому что слишком много пил. В голове всплыла фраза: «Дорогой, когда я предложу тебе веревку, постарайся взять побольше, чем просто для того, чтобы тебе хватило повеситься».

Филомена отреагировала на все это вспышкой гнева, будто Коннор пытался выдать свидание за исполнение нудных профессиональных обязанностей. Коннор уверил ее, что был суров, как придворный евнух.

— А почему ты не предложил Джилиан обслужить тебя? — рефреном повторялось в их спальне поздно ночью. — Я уверена, что она была бы счастлива отблагодарить тебя, если уже не сделала этого.

Коннору показалось, что он слишком дорого заплатил за этот небольшой выход в свет, причем на обоих фронтах: домашнем и рабочем.