Лесли Пирс - Чужое гнездо

— Когда они уехали? — спросила она мужчину. Он был невысокого роста, полный, с задубевшим от ветра и непогоды лицом.

— Вчера, — ответил тот. — Оставили после себя настоящий свинарник, а мне выгребай.

У него был сильный корнуолльский акцент, и вдобавок он слегка заикался. До Эллен ему не было никакого дела.

— А вы не знаете, куда они направились дальше? — спросила она.

— Не знаю, они же как цыгане, разве нет?

— Но кто-то же должен знать. — Она больше не могла сдерживать слезы. — Кому принадлежит это поле?

— Не имею понятия, — ответил мусорщик, покачивая головой. — Меня прислали сюда убирать, вот и все, а больше мне ничего не известно.

Всхлипывая, Эллен вернулась к велосипеду. Она дрожала, все вокруг было как в тумане, но это не помешало ей отчетливо вспомнить то, что она сказала Пьеру: в понедельник она весь день будет работать в павильоне на пляже. И существовала только одна причина, которой можно было объяснить его внезапный отъезд. Она для него ничего не значила!

Во второе воскресенье сентября, около часу дня, Эллен собирала в саду мяту, чтобы приправить ею молодую баранину, как вдруг с дороги послышался звук мотора.

Сердце ее судорожно подпрыгнуло в груди, как бывало всякий раз, стоило ей теперь услышать этот звук. А вдруг Пьер приехал за ней?

К сожалению, она понимала, что это практически невозможно. Он не уехал бы не попрощавшись, если испытывал к ней хоть какие-нибудь чувства. Даже если что-то чрезвычайно важное помешало ему в тот день навестить пляжный павильон, он вполне мог прислать письмо. И тем не менее она продолжала надеяться.

С того дня, как цирк уехал из города, ее словно окутала черная туча. Эллен не хотелось есть, она не могла спать, ее ничто не интересовало. Она старалась внушить себе: знакомство с Пьером было настолько непродолжительным, что вскоре она забудет его. Однако рана в душе продолжала кровоточить, как и месяц назад. Снова и снова Эллен билась над неразрешимым вопросом — зачем ему понадобилось делать вид, что она так много для него значит? Это казалось лишенным всякого смысла.

День стоял теплый, почти безоблачный, и Эллен надела прямое платье без рукавов, которое сшила сама из красивой бело-зеленой хлопчатобумажной ткани. Фасон ей подсказала миссис Питерс. Недели три назад она окликнула Эллен в деревушке, чтобы поболтать с ней, и, похоже, почувствовав горе девушки, зазвала к себе на чашку чая. В ответ на ее расспросы, Эллен пожаловалась на то, что ей отчаянно одиноко без Джози, и миссис Питерс посоветовала ей заняться шитьем для разнообразия, предложив свою помощь.

С того дня Эллен стала частой гостьей в коттедже Питерсов. Она заглядывала туда под предлогом того, что ей нужна консультация в шитье, но на самом деле просто наслаждалась обществом Мэвис Питерс. Это помогало ей отвлечься от мыслей о Пьере. А сегодня утром в церкви миссис Питерс сказала, что у нее есть отрез шерсти цвета морской волны, который ей ни к чему. Из него может получиться превосходное зимнее платье для Эллен, и ей стоило бы заглянуть к ним завтра вечером, чтобы вместе его раскроить. Вот почему Эллен вернулась домой из церкви в чуть более приподнятом настроении, чем обычно, к тому же от бараньей лопатки, которую она оставила томиться в духовке, шел восхитительный аромат. А сейчас к ним едет гость и, может быть, его появление станет еще одним приятным сюрпризом. В сад спустился и Альберт, он тоже услышал шум мотора. Когда машина показалась на дороге, оба не смогли сдержать изумления. Это оказалось такси. На переднем сиденье рядом с водителем сидела Вайолет, а позади расположилась Джози.

— Будь я проклят! — воскликнул Альберт, ведь от Вайолет не было никаких известий с того самого дня, когда она увезла Джози с собой.

Как на крыльях, Эллен полетела к автомобилю и рывком распахнула дверцу.

— Джози! — восторженно закричала она. — Как хорошо, что ты вернулась! Ты не представляешь, как я соскучилась!

Джози не ответила на приветствие Эллен, она неуклюже выбралась из машины, как побитая собака, а на лице Вайолет каменела неприязненная гримаса. Водитель достал из багажника сумки и чемоданы, поставил их на землю и спустя мгновение вновь оказался за рулем. Развернулся он с такой скоростью, словно его преследовали.

— Как себя чувствует твоя мать? — с ледяной вежливостью поинтересовался Альберт.