Джилл Мэнселл - Соло

— Твои ключи! — крикнула Тесса. От холодного воздуха, попавшего в легкие, перехватило дыхание. — Эй, ты забыл ключи от автомобиля!

Темный силуэт остановился и повернулся к Тессе.

— Это твои ключи, — ответил Росс, — и машина твоя. А задумал я показать тебе, что и я иногда бываю джентльменом.

— Но как же, — в ужасе повторила ошеломленная Тесса. — Это же «мерседес».

Росс улыбнулся.

— А ты хотела «Ламборджини», — произнес он шутливо, чтобы ее успокоить. — Прошу прощения.

— Но это же смешно… — запротестовала Тесса, стуча зубами от холода. Ноги обжигал мороз, даже дышать было больно.

— Не так смешно, как разъезжать по снегу на велосипеде.

— Но…

— Замолчи, Тесса. — Росс тоже замерз. Джентльменом быть трудно, и он уже едва себя сдерживал. Вид Тессы, ее светлые волосы, блестящие в свете луны, ее босые ноги на снегу — все это было чересчур для Росса. Он помахал рукой, повернулся и пошел прочь. — И чтоб тебе было спокойнее, — добавил он, чувствуя, что она все еще стоит там, за спиной, и беззвучно бормочет свои возражения, — я делаю это не ради тебя. Нам надо все-таки думать о ребенке.

Холли устанавливала в вазе на администраторской стойке огромный букет розовых тюльпанов, но все ее мысли были поглощены составлением плана кампании под кодовым названием «Покорить Макса». Она была так увлечена своими размышлениями, что не заметила, как Грейс в юбочке чуть короче, чем обычно, и с довольно большим количеством ярко-красной помады на губах проскользнула с подносом в кабинет управляющего. Холли так же не заметила и доктора Тимоти Стрэттон-Стейнза из седьмого номера, который проворно проскочил мимо нее с небольшим кожаным чемоданчиком и сел в свою машину.

Придя к заключению, что Макс оказался не восприимчив к любви с первого взгляда и по прошествии начального периода знакомства стал рассматривать ее только как администратора, а не как потенциальный объект любви, Холли решила, что необходима хорошо подготовленная кампания. Макса надо подтолкнуть, и для этого Холли припасла множество хитростей. «Это не обман, — сказала она Тессе, когда описывала ей свой план, — это просто способ показать Максу, что у меня есть не только внешние данные и что он просто сам не понимает, как много теряет».

Холли провела небольшое расследование и сейчас была одета в ослепительный темно-синий деловой костюм и простую белую шелковую рубашку, застегнутую до самого горла. На ногах темно-синие матовые чулки и того же оттенка туфельки на низком каблуке, а волосы стянуты в узел так сильно, что болели виски. Холли не могла показаться без макияжа даже молочнику, но накраситься пришлось умеренно, довольствуясь лишь дымчато-серыми тенями, едва заметной помадой и минимумом румян.

По мнению Холли, выглядела она сейчас просто страшной мымрой, но накануне она очень внимательно наблюдала за Кэролайн Мортимер, честолюбивой и очень элегантной, которая сотрудничала с Максом, будучи его литературным агентом, — вчера она как раз приезжала обедать с ним. Кэролайн было уже под сорок, но ее лицу не требовались никакие подтяжки, и фигура у нее была стройной и гибкой, как у балерины. Она, вероятно, сама изобрела свой собственный стиль женщины с деловой внешностью. Холли запомнила каждую мелочь: строгий бежевый костюм, того же тона ногти и блеск для губ. Безупречный темный шиньон был произведением искусства, и на руках, кроме черных матовых часиков, не было никаких украшений.

Если спросить мнение Холли, то Кэролайн Мортимер — положительная уродина. Тем не менее Макс явно находил ее неотразимой. Притворяться с госпожой Мортимер ему было не нужно: он был модным писателем, и ему не надо было ни перед кем заискивать. Из этого Холли заключила, что Максу на самом деле нравятся женщины, которые одеваются в деловой манере. Если бы он не считал Кэролайн привлекательной, то уж не стал бы сидеть с ней за обедом три с половиной часа, а потом не исчез бы с ней еще на два часа в своих апартаментах — под предлогом обсуждения текущих дел.

Тогда Холли была скорее шокирована, чем расстроена, так как почему-то полагала, что отношения между писателем и агентом — это что-то священное, как между врачом и пациентом, где секс исключен.

Однако, когда госпожа Мортимер покидала отель, ее безупречный шиньон слегка съехал на сторону, так что теперь Холли оставалось только надеяться, что ее собственное преображение сможет — помоги ей, Господи! — возыметь сходное воздействие на Макса. И, естественно, она ухватилась за эту надежду — весь этот чертов наряд обошелся ей в кругленькую сумму.