Джен Сакс - Милашка

Было уже поздно, когда он, вдоволь насладившись моим телом, крепко уснул. Я поняла, что если не решусь на отчаянный шаг, то этот тип будет преследовать меня вечно, абсолютно не считаясь с моим мнением и моими желаниями. Быстро вскочив на него, я прижала ногами его руки, схватила подушку и всем телом навалилась на его лицо. Он почти не сопротивлялся — знаете почему? Скорее всего просто не понял, что происходит, а когда понял, было уже слишком поздно. Я крепко прижимала подушку до тех пор, пока он не перестал биться в конвульсиях и затих. До сих пор мне непонятно, почему он не оказал сопротивления и позволил так легко задушить себя. Все произошло быстро и на удивление легко. Думаю, мне просто повезло.

А может, и нет, кто знает.

Меня давно интересовал вопрос — где проходит та незримая грань, которая отделяет мысль от действия? Сейчас мне кажется, что, когда я набросила на его лицо подушку, никаких мыслей в моей голове не было. Но откуда в таком случае взялось действие? И в чем его главные мотивы? Готова поклясться — ничего подобного я не замышляла и не продумывала каждый свой шаг. Более того, ничего страшного в этой постели не произошло. Конечно, мне не всегда было приятно, особенно в конце, но я понимала: этого недостаточно, чтобы вот так покончить с человеком.

Эти мысли не давали мне покоя всю ночь, а наутро я забылась тревожным сном и проспала Почти двадцать два часа. Разумеется, я не пошла на работу. Я встала только в субботу в семь утра.

Я медленно шел по улице к ее дому, стараясь не обращать внимания на полиэтиленовый пакет, который бил по ноге, издавая неприятный шуршащий звук. Оставалось пройти еще два квартала, и все это время я пытался разобраться в своих намерениях и наконец-то понять, с какой стати я пытаюсь преследовать симпатичную девушку с копной рыжевато-красных волос. Последние две недели меня не было в городе, и я думал, что за это время забуду о ней, чего, к сожалению, не произошло. Напротив, я укрепился в желании выведать всю подноготную ее личной жизни, хотя и понимал, что ничего хорошего мне это не сулит.

Четырнадцатая улица в пять утра чем-то напоминала типичные улочки небольших европейских городов: широкие тротуары, редкие прохожие, необыкновенная тишина и почти полное отсутствие машин. К этому времени я уже осознал, чего хочу: просто пройтись мимо ее дома и ощутить ее присутствие. Командировка в Мадрид прошла весьма успешно, удалось без особых хлопот выполнить задачу, которая была возложена на меня. Правда, пришлось немного поломать голову над способом устранения клиента, но мой давний опыт в подобных делах помог справиться и с этим. Проблема заключалась в том, чтобы все выглядело естественно. Так и случилось. Гибель моего клиента была расценена властями как банальная авария. Его автомобиль просто перевернулся на крутом повороте, не оставив водителю никаких шансов. Для этого понадобилось произвести некоторые изменения в тормозной системе, что и было сделано с высочайшим мастерством.

И все это время я надеялся, что смогу забыть ту рыжеволосую девушку из бара, но этого не случилось.

Я был первым, кто увидел бездыханное тело молодого парня рядом с тем самым домом, в котором проживала рыжеволосая. Он был почти голым и при этом с заметным слоем косметики на лице. У меня мелькнула мысль о ее причастности к убийству, но в доме все было тихо, и я немного успокоился. Судя по всему, тело появилось на улице недавно, иначе его бы уже обнаружили дворники или прохожие.

Я благоразумно перешел на другую сторону улицы, укрылся за большим деревом, достал из пакета бинокль и стал внимательно рассматривать труп. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы под гримом узнать того самого парня, которого я видел в баре пару недель назад.

Мне это показалось очень странным, почти невероятным, хотя казалось, меня уже ничто не могло удивить в этом безумном мире. К примеру, я не был удивлен, когда боссы моего прежнего ведомства, того самого, которое официально не зарегистрировано и как бы вообще формально не существует, попытались прервать наш контракт и вышвырнуть меня на улицу без выходного пособия. Да это и понятно. Никто из лидеров так называемой новой демократической России не горел желанием увидеть свое имя в моих мемуарах, широко изданных на всем постсоветском пространстве.

Более того, я ничуть не удивился, узнав о внезапной трагической смерти трех моих ближайших коллег по спец-операциям. В прессе сообщалось, что они стали случайными жертвами развернувшегося в Москве криминального беспредела. На самом деле это была типичная для моих московских боссов форма устранения неугодных или отслуживших свое сотрудников. Мы давно знали, что многие из нас погибнут не своей смертью, а в результате тщательно подстроенного несчастного случая. Впрочем, подобная судьба ждала не только нас, но и многих наших боссов. В газетах то и дело появлялись сообщения о скоропостижной смерти того или иного чиновника. Кто-то стал жертвой сердечного приступа, кто-то утонул в бассейне, кто-то странным образом выпал из окна или кончил жизнь самоубийством. Удивлялись этому только люди несведущие, весьма далекие от специфики новой жизни в России. Что же до меня, то я, вплоть до своего бегства из любимого города, сам относился к числу тех специалистов, которые помогали прежним боссам отправиться в последнее путешествие. С тех пор меня не шокирует вид мертвого тела и нисколько не удивляет разнообразие приводящих к смерти причин.