Кэйтлин Битнер Рот - Любовь творит чудеса

Но не только брат Вивьен беспокоил Жозетту. Неуправляемые в своих желаниях жители болот частенько бросали на Алексию плотоядные взгляды. Девочка не осознавала собственной красоты и понятия не имела, какое внимание привлекает к себе. Даже одетая как мальчишка со спрятанными под шляпу волосами она притягивала взгляды мужчин. Закончилось то время, когда она могла бродить по окрестностям в одиночестве и ускользать из дома посреди ночи, чтобы резвиться при свете звезд.

– Впусти мистера Андруза, а потом пришли ко мне Алексию.

– Oui. – Вивьен похромала к лестнице. Подол платья прятал от взглядов окружающих ее изуродованное бедро, но не мог скрыть хромоты.

Одна створка двойных стеклянных дверей распахнулась, и взгляду Кэмерона предстала привлекательная темноволосая женщина, одетая в бело-серое платье.

– Tante [6] Тетя ( фр. ). Вивьен! – Алексия вырвалась из цепких пальцев Кэмерона и бросилась к женщине.

Та едва заметно кивнула.

– Я – мадемуазель Вивьен Тибодо, кузина мадам Леблан. Алексия называет меня тетей лишь из-за моего возраста.

– Понимаю. – Ну, и что из того? Кто сказал, что они не замешаны в этом все? Им придется долго и упорно убеждать Кэмерона в том, что Алексия его дочь. Его охватил приступ боли, как если бы сознание крепко схватило его и с силой встряхнуло. Если Вивьен действительно двоюродная тетка Алексии, стало быть, наказание Господне – Люсьен приходится ей каким-то родственником. И да поможет ей Господь, если они брат и сестра.

Вивьен обняла Алексию, а потом слегка подтолкнула ее в спину.

– Tante Жозетта ждет тебя наверху.

Алексия развернулась и быстро побежала по широкой лестнице на второй этаж. Кэмерон посмотрел ей вслед. Иногда Алексия казалась гораздо старше и мудрее своих лет, но случались моменты, когда она вела себя совсем как несмышленый ребенок. Как бы то ни было, радость жизни, которую она несла в себе, была заразительной, а посему Кэмерон не мог злиться на нее слишком долго.

Вивьен обернулась.

– Входите, месье Андруз. Мадам Леблан получила записку Алексии и ждет вас.

Он переступил порог величественного особняка. Вивьен прошла вперед него по широкому коридору и указала на комнату, в которой, как догадался Кэмерон, принимали гостей. В убранстве ее были предметы, привезенные из разных уголков мира: дорогая французская этажерка, великолепные китайские ковры и небольшая греческая статуэтка в углу. Однако Кэмерону не было никакого дела до того, кто именно обладал столь изысканным вкусом – Леблан или его супруга. Ему необходимо было решить возникшую проблему и как можно скорее убраться отсюда.

Кэмерон подошел к окну, чтобы посмотреть на утопающий в розах сад, и по его шее скатилась капля пота. Он отер ее рукой. Только полдень, а жара и влажность лишали способности дышать. За долгие годы жизни в Англии и Сан-Франциско Кэмерон отвык от такого климата, поэтому теперь мечтал вернуться в отель, скинуть с себя всю одежду и валяться в постели, потягивая прохладный лимонад, пока не спадет жара. Эта загадочная тетка наверняка заберет девочку к себе. Во всяком случае до той поры, пока не будет доказано его отцовство.

По правде говоря, чем дольше Кэмерон находился подле Алексии, тем труднее ему было отрицать их родство. Девочка частенько передразнивала его, но и в те моменты, когда она вела себя совершенно естественно, их схожесть бросалась в глаза. Даже взмах руки, когда она пыталась объяснить что-то, оказывался точной копией его собственного. Проклятие, все это может помешать его планам отправиться в долгий путь.

– Месье Андруз, добро пожаловать в мой дом.

При звуке этого обволакивающе-бархатистого голоса Кэмерон обернулся.

Она была прекрасна.

Тугие завитки иссиня-черных волос обрамляли лицо, изящные черты которого обезоруживали. Губы, напоминающие поблескивающие от влаги лепестки роз, слегка приоткрылись, а умные глаза, схожие оттенком с крепким креольским кофе, оценивающе скользнули по фигуре Кэмерона и остановились на его лице. Однако более всего его заворожила кожа незнакомки – безупречная, точно у новорожденного, и словно бы испускающая свет. Она казалась такой нежной и мягкой, что Кэмерону неумолимо захотелось подойти ближе и коснуться ее рукой.

Он вновь отвернулся к окну, пытаясь привести мысли в порядок.

– Судя по всему, меня обвиняют в том, что тринадцать лет назад я имел неосторожность зачать ребенка. Неисправимого, необразованного и обезумевшего ребенка.