Кира Буренина - Свет в твоем окне

— Алиса, напиши книгу! — предложила Мила Короткевич.

— Книгу? — рассеянно переспросила Алиса… Озноб стал проходить.

— Да, напиши книгу о нас, журналистах. О тех, кто ездит с Президентом. О том, как несладко приходится работать. Как мы преданы своему делу.

— Да у меня и времени нет, — вяло отмахнулась Алиса.

— Это отговорки! — настаивала Мила.

Коллеги присоединились к разговору, и вскоре образовалось две группы. Первая считала, что Алисе стоит немедленно засесть за книгу и срочно выпустить ее, поскольку это будет бестселлером века. Другая группа считала, что Алисы не хватит на книгу, поскольку она руководит редакцией, не разорваться же ей… Поздно вечером сотрудники разошлись. Оставив на столе деньги для уборщицы, обычно прибиравшей по утрам посуду, Алиса ушла из редакции последней. Ночью ей не спалось. Она крутилась в постели, вспоминая до мельчайших деталей сегодняшний вечер. Предчувствие беды было острым и нестерпимым. Кому она наступила на мозоль? Кого обидела? Только под утро Алиса забылась коротким тревожным сном. На следующий день после работы Алиса решила навестить братьев Артемьевых, надеясь найти успокоение в компании здравомыслящих, ироничных людей. Пусть Влад упражняется в остроумии, пусть делает что хочет, только бы рядом был родной человек!

— Какие люди! К нам заглянули на огонек «Семейные традиции»! Леня, ставь чай! — такими словами встретил Алису Владислав, с шутовским полупоклоном пропуская ее в прихожую. — Ну, рассказывай все кремлевские секреты: как там дела, как наше государство, богатеет? — следя за тем, как она вешает куртку, проговорил Владислав. Он прислонился к дверному косяку, его глаза насмешливо блестели, и он был очень похож на кота, с удовольствием наблюдающего за тем, как хозяйка кладет ему в мисочку еду.

— Умираю, чаю хочу! — с искусственным оживлением воскликнула Алиса, поцеловала его в щеку и прошлепала в тапочках Леонида на кухню. Она вытащила из сумки пачку чая, коробку печенья.

— Скажи лучше, зачем ты тратишь себя на пустяки, изменяешь настоящему? — Сквозь иронию в тоне Владислава вдруг промелькнула тревожная нотка. — Тебе давно пора засесть за книгу, а ты все порхаешь, как мотылек беззаботный…

«И этот о книге, сговорились они, что ли?» Алиса подмигнула Леониду, заваривая чай. Пусть Владик говорит об искусстве, о своем понимании миссии писателя и так далее. Главное — она может молчать, пить чай и ни о чем не думать. Права русская поговорка: «Долгая дума — лишняя скорбь». Надо идти дальше, быть активной. И совсем она не беззаботный мотылек — она делает умную, нестандартную газету, и можно надеяться, что газета станет известной. Она устала, ей нужно отвлечься: пойти к Богатыревым, позвонить маме, может, даже съездить к ней и Зденеку в гости, вот только жаль, что в Чехию надо теперь оформлять визу. Только бы исчезло это неприятное чувство совершающегося буквально в этот момент предательства и скорой беды. И Алиса подхватила последнюю фразу Владислава, высказала свою мысль, а через две минуты они уже яростно спорили. Вскоре возбуждение, охватившее ее, постепенно стало спадать, и Алиса вновь почувствовала усталость и печаль. Отчего-то трудно было вздохнуть, хотелось молчать и смотреть в окно — в холодную черную ночь, на небо, усыпанное яркими звездами.

— Леня, а нет ли у вас коньячку? — Алиса неучтиво прервала длинную фразу Леонида на самой середине.

— С чего бы это? Новая привычка? — осведомился Влад.

— Сейчас найду. — Леонид легко поднялся и вскоре вернулся с бутылкой «Мартеля».

— Что-то я мерзну в последнее время, — поежившись, пожаловалась Алиса. — Даже чай меня не согрел.

Она искоса взглянула на Влада, ожидая очередной едкой реплики. Но Влад промолчал. Что-то насторожило его в голосе Алисы — он стал глухим и невыразительным, из него исчезла серебристая нота, которую он так любил. Леонид деликатно исчез из кухни, оставив брата с Алисой наедине.

— Устала? — уже с участием спросил он, разливая коньяк по пузатым рюмкам.

— Устала, — на выдохе произнесла Алиса, поднося бокал к носу. — Ах, какой запах! Старого дерева, сухих апельсиновых корок, костра…

— Ну, ты меньше нюхай, а пей! Очень согревает.

Владислав снял очки и пристально взглянул на Алису:

— Аля, что случилось, выкладывай!

— Не знаю, — пожала она плечами. — Я постоянно чувствую тревогу, душа не на месте.

— Да брось! У тебя же все отлично! Своя газета, встречаешься запросто с Президентом…