Ольга Кирсанова: Венера из Антальи

— Она с гробом, и этого достаточно, чтобы отпугнуть любого кобелирующего мужика!

— Интересно, а какую бы родословную ты ей придумал? — прищурилась я, пытаясь рассмотреть, что же читает странная барышня.

В свободное от работы время Никита занимался поиском и составлением родословных для богатых клиентов, зарабатывая на этом раз в пятьдесят больше, чем в своем историческом архиве, где числился хранителем на полставки. В Москве и окрестностях немало снобов, жаждущих получить документальное подтверждение благородного происхождения. Имея доступ к историческим документам, брат мог осчастливить любого, желающего вывести свой род хоть от князя Рюрика, хоть от поручика Ржевского. Достаточно было иметь общие познания в истории, обладать смелым воображением и грамотно пользоваться компьютерной программой Adobe Photoshop: копии родословных выходили у него куда более убедительней оригиналов. Кроме всего, Никита зарекомендовал себя тонким стилистом, а потому вовсю сотрудничал с гламурными журналами и многочисленными рекламными сайтами. Однако составление родословных было его любимым делом…

— Говоришь — какую родословную? — брат изучающе рассматривал странную барышню. — Что-нибудь возвышенное, печальное и романтическое. Я бы попытался вывести ее корни от Беатриче, возлюбленной Петрарки. Или от княжны Таракановой, известной русской самозванки…

— Любопытно было бы с ней познакомиться, — задумчиво сказала я, собирая вещи.

— Вот-вот! Надеюсь, у меня еще все впереди.

Тем временем в сумочке барышни в темном купальнике зазуммерил мобильник. До нас донеслось лишь несколько ее реплик:

— …гроб со мной… думаю, вне конкуренции!.. надеюсь, он произведет настоящий фурор!..

Голос у нее был грудной, низковатый, но тем не менее приятный.

Пляж постепенно пустел. Разомлевший народ неторопливо потянулся в отель на ужин.

— А может быть, она приехала анимацией заниматься? — задумчиво предположил Никита уже в вестибюле гостиницы. — Эдакий курортный массовик-затейник, только с изрядной долей черного юмора. А гроб — профессиональный антураж. Положит туда первого подвернувшегося мужчину и будет пилить…

— Страшилку, которой ты меня в детстве любил пугать, до сих пор помню, — улыбнулась я.

— В черном-черном городе есть черный-черный дом, — страшным замогильным голосом начал Никита. — В черном-черном доме стоит черный-черный гроб на колесиках… Черной-черной ночью этот гроб выкатывается из черного-черного дома и ездит по черным-черным улицам, и все, кто его увидит, сразу превращаются в черных-черных уродцев…

— Ник, давай поговорим о чем-нибудь более приятном! — открыв свой номер, я бросила сумку на кровать. — Сходим на ужин — и сразу на пляж. Ты когда в последний раз ночью купался?

Номера в отеле, как и повсюду в Анталье, двухместные. Однако услуга «сингл», то есть доплата за несуществующего напарника, позволяла жить одному. Брату эта услуга сразу пришлась по душе. Правда, его поселили за стенкой слева от меня, и это обстоятельство с головой выдало бы мужчину, поклявшегося две недели обходиться без секса: скрип кровати и крики барышень не оставили бы ему никаких шансов на оправдание…

Развешивая на лоджии влажный купальник, я с удивлением различила знакомый уже голос из номера справа. Барышня, так заинтересовавшая нас, вновь разговаривала по мобильнику — несомненно, с Москвой. Стало быть, она была моей соседкой… Вот уж приятная неожиданность!

На этот раз беседа вертелась вокруг каких-то земельных участков в ближнем Подмосковье, еще не освоенных, о редких породах древесины и еще о какой-то эксклюзивной серебряной фурнитуре. Голос звучал на удивление ровно, и это косвенно свидетельствовало, что у соседки никто не умер и что она прибыла в Турцию по каким-то более приятным делам.

Никита всегда утверждал, что я любопытна и изобретательна. Вот и теперь я сразу поняла, как можно быстро свести с соседкой знакомство. Сняв с веревки верхнюю часть купальника, я перегнулась через боковую стенку и бросила ее на лоджию соседки. После чего вышла в коридор и деликатно постучала…

— Здравствуйте, — печальная барышня улыбнулась весьма приветливо, и по этой улыбке я окончательно поняла, что у нее все в порядке.

Вложив в свои интонации как можно больше растерянности, я пожаловалась на ветер, снесший купальник — мол, извините за беспокойство, не будете ли вы так любезны…

— Конечно! — соседка сделала приглашающий жест.