Ольга Кирсанова - Венера из Антальи

Почему-то вспомнились слова брата об известной русской самозванке, княжне Таракановой, сказанные в день приезда на пляже. А ведь Никита как раз собирался проследить биографию Кругловой именно от этого исторического персонажа! Стало быть, не ошибся…

Круглова сглотнула слюну и беспомощно взглянула на брата. Тот, однако, демонстрировал полный нейтралитет. То ли заранее знал ответы на все вопросы, то ли тоже имел какой-то козырь в рукаве…

— Рассказывай, мы ждем, — молвила я почти доброжелательно.

Судорожно вздохнув, Круглова молвила дребезжащим от волнения голосом:

— Я действительно не работаю в штате «Московского гроба»… Я даже фирму такую не знаю. Я дипломированный ландшафтный дизайнер…

Это признание заставило меня улыбнуться.

— Интересно, а кем ты представишься нам в следующий раз? — с кривой усмешкой спросила я. — Примой-балериной из Большого театра? Учительницей начальных классов? Владелицей мастерской по стрижке собак? Послушай, а может, ты вовсе и не Юля Круглова, а какая-нибудь Сонька Золотая Ручка?

— …ландшафтный дизайнер по оформлению могил, — закончила Юля, нисколько на меня не обидевшись. — Работаю всего год, насилу дождалась отпуска. И вот, буквально за какие-то считаные дни до отъезда, одна моя новая знакомая… сделала мне предложение, от которого я не смогла отказаться. Съездить в Анталью и окупить отдых. Она отрекомендовалась менеджером «Московского гроба» и сказала: мол, если завезешь в Турцию этот треклятый ящик, из-за которого у нас так много проблем, то не только выйдешь «в нули», но и немного заработаешь. А если все пройдет гладко, получишь новую работу.

— А почему нельзя было сразу нам об этом сказать? — с улыбкой уточнил Никита. — Или ты посчитала, что менеджер фирмы ритуальных услуг звучит более гордо, чем ландшафтный дизайнер по оформлению могил?

— Женщина, которая просила перевезти гроб, как раз и попросила называться именно старшим менеджером «Московского гроба». Мол, так надо. И для солидности, и чтобы ни у кого лишних вопросов не возникало. Да и по документам гроб, якобы ввозимый для покойника, следовало задекларировать. — Юля трогательно шмыгнула носом. — А дальше мне было сказано доставить гроб именно в этот городок. Якобы для международной выставки ритуальных услуг. Представительница «Московского гроба» заплатила мне наличными. Документов я у нее не спрашивала — какие еще документы, если тебе дают пачку долларов и предлагают отдохнуть?

Было очевидно, что Круглова с трудом сдерживается, чтобы не зареветь. Искренность, с которой она объяснялась, исподволь настраивала меня в ее пользу, однако кое-какие сомнения все-таки оставались. И сомнения эти были очень серьезными.

Я уже сформулировала свой главный вопрос, однако Никита опередил меня.

— Допустим, так оно и есть. Но неужели тебя ничего не насторожило? — светским голосом поинтересовался он, почесывая кошку за ушком.

— Гроб я осмотрела еще в Москве, ничего подозрительного не обнаружила, — деревянным голосом ответила Юля. — Я ведь тоже сперва подумала: здесь что-то нечисто. Ну, какой-нибудь замаскированный тайник или двойное дно, как в кофре контрабандиста.

— Это у тебя двойное дно, — с хрустом ввернула я первую фразу из продуманного намедни спича, прикидывая, как теперь будет оправдываться наша скромница. — Допустим, все, что ты нам сейчас рассказала, — правда. Я говорю — допустим… Тогда ответь: как в твоем рюкзаке оказалось альпинистское снаряжение, вполне пригодное для ограбления музея… а главное — барсетка Никиты, которая бесследно пропала из взятого напрокат «Фиата-Уно»?

Этого вопроса Круглова уже не выдержала. Лицо ее жалко скривилось, задергался подбородок, ссутулились плечи — она заплакала. Бежали по лицу прозрачные круглые слезы, а Юля быстро, горячо бормотала, всхлипывая:

— Я сразу поняла, что меня тут кто-то хочет подставить… я никогда прежде не бывала в этом поселке… честное слово, я не брала никаких барсеток… никаких альпинистских принадлежностей… ничего я не крала…

— Кстати, а как при помощи альпинистских принадлежностей можно ограбить музей? — Никита точно вошел в паузу, предназначенную для очередного всхлипа.

— Как, как… не знаю, — отмахнулась я, незаметно входя в роль следователя. — Но тут все-таки не горный курорт, а твоя барышня — явно не скалолазочка. Это не мне надо объяснять, зачем этот шнур ей нужен. Вот пусть она сама и объяснит!

Юля по-прежнему всхлипывала, никак не отреагировав на нашу перепалку: