Кэрри Лонсдейл - Прошлым летом [litres]

– Мы зависнем над ними, и ты все увидишь.

Вертолет нырнул в ущелье, и у Эллы свело в животе. Но она помахала Кэму в благодарность и приготовила камеру.

Как Скотт объяснял во время инструктажа, лыжники едут по одному. Скотт поехал первым, рассекая нетронутый склон, втыкая палки в свежие сугробы. Он быстро мчался, набирая скорость, пока не влетел в первую зону безопасности, место примерно на трети спуска.

Натан пустился за ним. Сердце Эллы билось где-то в горле. Нервный пот покрыл щеки и шею, стекая вниз по спине, но она взвела камеру и сделала кучу снимков.

Натан присоединился к Скотту, за ним канадцы, затем Трей, и так, поочередно, все они оказались в ЗП. Скотт включил радио и дал Кэму сигнал, что они готовы к забору.

Натан забрался в вертолет первым, и они встретились глазами. Она видела, что ему хочется рассказать ей, как это потрясающе, но его слова все равно пропали бы в шуме вертолета. Вместо этого они обменялись улыбками. Он все расскажет ей, когда они вернутся на базу.

То же самое повторилось еще на трех высадках, и наконец они достигли самой высокой на сегодня вершины, где должны были спуститься с высоты пятьсот метров под углом пятьдесят градусов. Они выгрузились в зоне высадки, Скотт дал сигнал, и Кэм взлетел. Они пролетели вниз вдоль спуска и описали большой круг, чтобы Элла все увидела. Скотт поехал, и, когда он достиг первой зоны безопасности, Элла приготовила камеру.

Натан начал спуск, двигаясь по следу Скотта. Элла подняла камеру, но вдруг вертолет задрожал и резко нырнул. Кэм выругался.

Элла опустила камеру и оглянулась, думая, что что-то случилось с вертолетом. Но Кэм смотрел не на приборную доску, а наружу.

Элла взглянула туда же и ахнула. Внутри ее все сжалось, пока мозг пытался осознать увиденное. Скотт мчался, спасая свою жизнь, с Натаном по пятам. А весь горный склон как будто уходил у них из-под ног. Лавина. И снежный поток вот-вот догонял Натана.

Скотт, мчавшийся на несколько метров впереди, смог уйти вбок с пути лавины. Он тут же связался с Кэмом. – Ты видишь?

– Да. Снижаюсь. – Кэм спустился ниже, готовясь подобрать их в любой момент. – Давай, гони, сукин сын, – пробормотал он в рацию. Ни он, ни Элла не могли ничего поделать, кроме как в слепом ужасе следить, как Натан пытается убежать от смертельного сугроба.

Элла поняла, что увидеть настоящую лавину – совсем не то, что смотреть видео в Ютьюбе, где можно перемотать вперед, чтобы не видеть самого страшного, или вообще остановить запись и уйти. Она не могла не смотреть, даже если бы попыталась. Она могла только, замерев, наблюдать, как Натан, направив лыжи вниз, яростно отталкивается палками, стараясь спастись. Но лавина догнала и закрутила его, головой вниз, лыжи в стороны, снова, и снова, и снова.

Последнее, что услышала Элла перед тем, как Натан окончательно исчез в белом клубке, были слова Скотта по рации:

– Тяжелый. Быстро спускается.

– Если так будет продолжаться, нам сегодня не заснуть.

Проведя день в больнице, а добрую часть вечера внизу со Скоттом и его командой, обсуждая их сегодняшний смертельный опыт, Элла наконец оказалась наедине с Натаном в их комнате. Он был жив и цел, и она не могла от него оторваться. И его тело тоже не отказывалось реагировать на ее действия.

– Прости. – Она поправила его пижамные штаны, чтобы резинка не давила на большой синяк на бедре.

Натан выбрался из лавины практически целым, если не считать пары ушибленных ребер, небольшой контузии и вывихнутого плеча, в котором была старая травма от падения с мотоцикла. Лавина оказалась совсем маленькой – для лавины. Небольшая шапка снега, сорвавшаяся от спуска Натана. Когда она замедлилась и Натана перестало крутить, он связался со Скоттом, сообщил, что жив, и даже успел сам откопаться до того, как Скотт нашел его. А к моменту, как к ним спустились канадцы и Трей, Натан уже стоял и рассказывал, как повредил плечо.

Лавина может начаться по многим причинам, но Скотт считал, что это случилось потому, что новый снег выпал на слой уже плотно слежавшегося.

Но, большая или маленькая, лавина была не тем зрелищем, которое Элла хотела бы увидеть снова. У нее тряслись руки, когда она помогала Натану надеть рубашку, потому что его плечо было в лубке. Неудивительно, что Стефани боялась за него. Она не могла себе представить, как это – переживать такое каждый раз, как он выходит из дому.

Элла заправила ему майку, и Натан опустился на кровать.

– У меня все болит.