Алина Феоктистова - Радуга в твоих ладонях

«Теперь ему к тому же придется еще и утешать меня», — подумала Ольга, и слезы хлынули с новой силой.

Он приподнял ее, и она оказалась сидящей на его коленях.

— Я ведь сказал, что все в порядке. — Его рука гладила ее по щеке, вытирая слезы, и ей пришлось спрятать лицо у него на груди, чтобы он не видел, какой она становится от слез еще более некрасивой. Его рука стала гладить ее по волосам, и Ольге начало казаться, что действительно все в порядке, что ничего страшного не произошло. Но сколько еще можно навязываться человеку? Она рванулась, собираясь встать и уйти, но он удержал ее. Его руки были сильными, невозможно было с ним справиться. А грудь — широкой и крепкой, и она слышала, как ровно бьется его сердце.

— Ты не уйдешь отсюда, пока не расскажешь мне, что случилось перед нашей встречей в вестибюле, — сказал он, поднимая к себе ее лицо и вытирая последние слезы. Его пальцы были такими сильными и такими ласковыми. — Я тогда не добился от тебя ответа, — продолжал он. — Но у меня было дело, и я опаздывал. А сейчас время у меня есть, и я во что бы то ни стало тебя выслушаю.

— Да нет, ничего не случилось, — прошептала Ольга, уже сдаваясь. Он оказывал на нее очень странное действие, ей была так приятна его близость. И она словно перенеслась в далекое детство, когда она вот так же сидела на коленях у отца и рассказывала ему о своих проблемах и бедах.

— Ну, если бы ничего не произошло, ты бы никогда не пришла сюда, не так ли? И я рад, что пришла ты именно ко мне, — произнес он, окончательно настроив ее на волну искренности.

Игорь посадил ее в кресло, встал, принес себе стул, сел напротив, сказал:

— Я слушаю.

И в его интонации была такая дружеская заинтересованность, что Ольга, удивляясь себе, вдруг выложила все, даже то, что мужчине рассказывать не принято.

— Я не такая, как все, я не умею жить в этой реальной жизни. Я не умею любить и не могу быть любима, — делилась она личным, сокровенным. — Я давно поняла это, и меня мало расстраивала моя непохожесть на других. Но сегодня мне восемнадцать…

— А в восемнадцать хочется чуда, — завершил он. — Я понимаю тебя, мне тоже было восемнадцать. Но ты ошибаешься на счет себя… Ты все умеешь. Даже больше, чем все остальные. Я ведь видел, как ты играешь Джульетту. Если ты можешь так передавать чужие чувства, то твои собственные должны быть в сотни раз сильнее. Поэтому и требования к людям и к жизни ты предъявляешь большие, чем другие. То, что устроило бы другую девушку, неприемлемо для тебя. Тебе нужна настоящая любовь, а не подделка. Так что не виноваты ни ты, ни этот мальчик, ни Вика. А когда будет настоящее, оно не покажется тебе грязным или пошлым. Все будет чистым, если это любовь.

— Но ведь я даже целоваться не могу с мужчиной, меня от этого тошнит! — воскликнула Ольга.

Он вдруг засмеялся, и Ольга, забывшая о барьере между ними, вдруг осознала, что говорит с мужчиной, у которого богатый опыт общения с женщинами, и представила, как смешно ему ее слушать. Она привычно потупилась, сжалась и замолчала.

— Ну ладно, хватит об этом, — сказал он, вставая.

Ольга тоже встала и направилась к двери, желая как можно скорее уйти. Она весь вечер делает одни глупости. Зачем она наговорила ему это все? Как она могла говорить мужчине такое! Но Ольга была словно под гипнозом — так действовал на нее Игорь. Он оказался у двери раньше и перегородил дорогу. Сняв с вешалки сумку, расстегнул ее, достал букет роз.

— С днем совершеннолетия, малыш, — сказал он, протягивая Ольге букет.

— Но как вы могли заранее узнать? Ведь я только сейчас сказала, — лепетала Ольга, глядя на упругие алые лепестки.

— Не вы, а ты, и потом, не нужно ничего выяснять. Думаю, мы оба ждали этого момента, так что не нужно лишних слов, — сказал он.

Действительно, зачем выяснять? Она сама в самом деле хотела быть рядом. А о том, чтобы он подарил цветы, даже и не мечтала. Это было чудо, и оно продолжалось. Игорь вынул из сумки бутылку ликера, коробку шоколадных конфет, поставил все на стол. Подошел к встроенному шкафу для посуды, достал две маленькие рюмочки. Ольга наблюдала, чуть ли не раскрыв рот, как он неторопливо откупоривает бутылку, разливает по рюмочкам прозрачную густоватую желтую жидкость, и забыла о своем желании уйти, настолько невероятным все это казалось. Он жестом пригласил Ольгу к столу, взял в руку одну рюмочку.

— За тебя, за твое счастье, — сказал Игорь.

Ольга подошла и, внутренне содрогаясь от мысли, что придется вновь выпить что-то алкогольное, тоже взяла рюмку.