Мелинда Метц - Изгой. Дикарь [сборник litres]

– Подожди! – Майкл потрусил следом за Алексом.

Мария повернулась к Изабель.

– Ты готова к очередному раунду «Юлия Цезаря»?

– Нет, но нам нужно идти. – Они побрели к восточному крылу.

– Наконец-то одни, – сказал Макс Лиз. Он хотел, чтобы это прозвучало неожиданно и смешно, но вместо этого получилось неловко.

Лиз встала и посмотрела на уходящих вдаль девушек.

– Никогда бы не подумала, что увижу такое. Несколько недель назад Мария считала, что Изабель хочет убить ее, а Изабель… – Она покачала головой.

Стойте-ка. Макс знал, что фраза «наконец-то одни» прозвучала глупо. Но не настолько, чтобы совершенно сменить тему.

От нехороших предчувствий в горле что-то сжалось. Казалось, Макс ни за что не сможет выдавить из себя еще хоть слово – если вообще когда-нибудь его придумает. Он сглотнул и последовал за Лиз через дворик, миновав двери главного здания.

Пока они поднимались по лестнице и молча шли к биологическому классу, напряжение так сдавило грудную клетку, что Макс едва мог дышать.

Все это выглядело очень тупо. Месяц назад, прежде чем она узнала о нем правду, Макс и Лиз были друзьями. Правда, не теми друзьями, что обедают и проводят время вместе, но они всегда могли поговорить. Почти обо всем, ну, кроме инопланетных тем. Макс мог болтать с Лиз о вещах, от которых глаза Майкла и Изабель становились пустыми как шарики для пинг-понга. Вроде теорий о происхождении вселенной или того, смогут ли программы искусственного интеллекта когда-нибудь позволить компьютерам испытывать настоящие эмоции.

Макс уронил книги на лабораторный стол. Он не мог перестать думать о том, сколько всего изменилось между ним и Лиз за прошлый месяц. С того момента, когда в нее выстрелили и он использовал свои силы, чтобы вылечить ее. Было бы не так страшно, если бы эта история закончилась его вынужденным признанием, что он инопланетянин. Но как только Макс прижал руки к огнестрельной ране, он понял точно и ясно, что любит Лиз. И его мир изменился навсегда.

Он не думал, что Лиз когда-нибудь сможет полюбить его в ответ. Да, по телику такая красивая, умная девушка, как она, могла бы сохнуть по чудаковатому мальчику-пришельцу. Но в настоящей жизни подобного обычно не происходило.

По крайней мере, до недавнего времени. Конечно, узнав правду, сначала Лиз сильно психанула, но потом поняла, что он все тот же человек, каким был всегда. И каким-то образом… каким-то волшебным образом Лиз тоже в него влюбилась.

Макс взглянул на нее. Она переворачивала странички блокнота, но делала это так быстро, что он сомневался, успевает ли она прочесть хоть слово. Наверняка ей просто нужен был предлог, чтобы ничего ему не говорить.

Мисс Харди торопливо зашла в класс. «Замечательно. Теперь можно начать занятие по биологии, – подумал Макс. – Мы все еще можем что-то делать вместе, не испытывая неловкости и смущения».

– Ладно, сегодняшний эксперимент займет практически все наше время, так что слушайте, – заявила мисс Харди. – У каждой команды есть неизвестная субстанция. Вашей задачей является определить происхождение вещества, используя знания, которые мы получили за этот семестр. Начинайте.

Лиз открыла конверт с «неизвестной субстанцией». Это было нечто похожее на маленькую полоску металла. Она покрутила ее в руках.

– Довольно легкая, – прокомментировала Лиз. – Что хочешь проверить сначала?

– Может, насколько она твердая? – предложил Макс. Он открыл верхний ящик лабораторного стола и вытащил металлические образцы. Передал Лиз кусочек железа, и та поскребла им по неизвестному материалу.

– Ее можно поцарапать. Так что эта штука мягче железа, – сказала она. Потом попробовала остальные образцы. Они все царапали неизвестный металл.

– Что думаешь? Магний? – спросил Макс.

– Возможно, – согласилась Лиз. – Давай попробуем поджечь его. Это о многом скажет.

Макс достал бунзеновскую горелку и соединил резиновую трубку с газовой; надел очки и отдал вторые Лиз. Она щелкнула зажигалкой, а Макс настроил поток кислорода, пока пламя не достигло нужной высоты.

Лиз взяла образец металла щипцами и подержала над огнем. А когда подняла, металл горел белым светом, который казался намного ярче оранжевого пламени бунзеновской горелки.

«То же произошло, когда я коснулся Лиз после выстрела в кафе ”Крушение”, – подумал Макс. – Я словно зажегся удивительным белым светом. И понял, что влюблен в нее».

– Думаю, мы были правы, – сказал Макс Лиз. – Хочешь подержать его под водой, просто чтобы удостовериться?